Северный путеводитель для новых русских иноков

– Абстракция. Пока. Но возьмем теперь такую проблему, как поворот северных рек. Считай, гидродинамика в чистом виде фактически! Чуть ошибся в вычислениях и прогнозах – и вот ты уже на личном примере с лопатой в руках, осуществляешь, так сказать, живительную связь теории с практикой.

– Это верно!

– Да, время было такое, суровое. Но, как бы там оно ни было – все обошлось, и в назначенный день и час мы прибыли к Андрею Сергеевичу на одноименный курс лекций… А он франт, всегда на костюме и при галстуке, а то еще иной раз даже на каком-то таком изящном шейном шнурке с запонками, даже и не знаю, как называется… а мы вечно как гопники с рабочей окраины, даже неловко подчас. Но занимались как-то, приобщались к высокому. И еще была одна у старика особинка. Время-то, хоть и пребывал он стабильно в первом, обыденном – никак не могло угомониться и оставить его в покое. Это же девяносто третий год, начало осени, самый очередной и уже привычный излом эпох, депутаты там, правительство, Белый дом, все дела… Само собой, новую власть Андрей Сергеевич как ветеран и коммунист не особо воспринял. И занятие неминуемо завершал бессмертным «Банду Ельцина – под суд!» Но, правда, если добирались еще до этого конца. Потому что срывался обычно раньше… причем знал ведь за собой и сдерживался изо всех сил – но не получалось. Скажем, так:

«Рассмотрим, стало быть, образующуюся в данной конфигурации систему вихрей. Да, вихрей… Да, пробьет час – и сметет, я убежден, этих самозваных «правителей» неминуемым вихрем народного гнева!!!»

Или еще: «…но вернемся к Гольфстриму опять же. Гольфстрим, если помните, имеет место в Северной Атлантике… В Северной, да… Атлантике… И это в тот самый момент, когда страны североатлантического блока, бряцая оружием – безответственные новые «хозяева жизни», эти предатели русского народа!..» И пошло-поехало, и уже и мысленный звонок прозвенел, и даже следующий докладчик уже стоит в дверях, опасливо втянув голову в плечи – ну, кто он, рядовой профессорчик и докторишко наук, и кто Монин! Светило! Так и приобщались по облегченному графику сутки через трое. Но, худо-бедно – час действительно пробил, и настал он – Экзамен…

Звякая стаканами, в наш закуток вбрела проводница. Свирепо зыркнула глазом поверх меня куда-то – вот клянусь, Прохора в этот момент не было! Но поставила два чая рядом, видно, приняла и легализовала. Удалилась величественно, шаркая смятыми тапками. Тотчас сверху раздалось:

– Ну, дальше-то что?!

– Дальше?

Прохор, Прохор… я даже в русском языке времена теперь путаю, а не только в английском или французском…

– Дальше… А вернее – раньше. Был у нас в группе студент такой, Болельщик…

– Болельщик чего?

– Болельщик за красивый футбол. Увлекался, стало быть. Неважно. Очень цепкий и практичный был молодой человек. Нет, даже не с него надо начать. Вот с чего. Самый первый год на «базе» читал нам вводный курс профессор по имени Михаил Николаевич…

– Что такое «база»?

– «База» – это институт. Базовый. Не тот, в который поступаешь – а потом уже, с третьего курса знакомишься со специальностью будущей, ну, чтобы забыть в дальнейшем, все то, чему тебя до этого напряженно учили – и заняться уже настоящим делом и прогрессом… чего большинству из нас совершить так и не довелось… Научно-исследовательская контора, короче.

Курс был вводный, описательный в основном. Океаны там, материки, течения-противотечения и так далее. Там за сезон формулы три-четыре вообще промелькнули, что большая редкость для филологии даже, не говоря уж про нас.

А фигурой Михаил Николаевич был тоже масштабной. Он поскольку все эти водно-вводные дела отчасти монополизировал – у него индекс цитирования был сумасшедший какой-то. Потому что без основ – никуда. Чаще, наверное, следовало только на Кирилла и Мефодия ссылаться, как на создателей славянской письменности, если бы вышло такое указание.

Нет, он очень увлекательно рассказывал! «Болтало нас в то лето в море Фиджи…» Или – «Швартуемся мы как-то томным тропическим вечером в Антананариву…» Или даже так – «Прорывались мы тогда проливом Дрейка… а вокруг – шторм и буря, ревущие сороковые, неистовые пятидесятые и пронзительные шестидесятые сразу! Двенадцать баллов, и машина стала в штопор! И тут я, превозмогая боль и захлестываемый волной цунами, взбираюсь на мостик и что есть силы кричу: «Капитан!!! Два румба влево или нам тут всем каюк…» Ну и далее в схожем ключе.

А надо понимать, что это на базу-то мы ходили первый год. А по сути – третий курс, если уж и не совсем старослужащие – то «черпаки» как минимум, и черпаки заслуженные. То есть, через это дело посещаемость у нас уже страдала. Ну и время, опять же, такое, по какой шкале его ни возьми и не исчисли – то работа, то личная жизнь, а то и то и другое вместе. Группа-то вся – десять человек, ну и, само собой, по теории вероятностей в один прекрасный день выпало так, что своим явлением не почтил Михаила Николаевича никто. Sold out – все билеты проданы!