Северный путеводитель для новых русских иноков

– Явно, – вздохнул Командир, – Но если вдуматься так, то до оборудования у них еще руки не скоро дотянутся. Так что – мы расчистим, а там, глядишь, может и переменится ветер. Может, и дойдет что-то до кого-нибудь…

И Командир выразительно постучал себя по лбу.

– Так что – на данном этапе вполне угодное. Тем более, все-таки перед милицейским начальством реверанс. А то неизвестно, сколько мы еще в Пригороде продержимся… а тут – хоть и оккупационная, но все-таки власть…

– Убедил, – признал я.

– Я про тебя сразу и подумал – т-ты же у нас из грузчиков по генезису, – улыбнулся Командир, – К-кому как не тебе возглавить.

– О да! – воскликнул я, – «Погруз-разгруз» – моя давняя слабость. Вспомню молодость!

– Молодость он вспомнит… – проворчал Командир, – А сейчас у тебя что?

– Не знаю, – вздохнул я.

– Балбес, – резюмировал Командир, – А все оттого, что много ищешь. Надо бы – поменьше. А глаза раскрывать – пошире! Тогда и больше найдешь.

– Вразрез с Заповедью сейчас выступил, – сообщил я Командиру.

– Ты меня слушай, – тут же парировал он, – И все будет хорошо. Уж поверь.

– Да я не сомневаюсь.

– Надо еще третьего взять. Я бы тебе предложил как раз Дионисия. Заодно и узнаешь его поближе.

– Поддерживаю. На винзавод – непременно втроем! Особенно, как это у них там говорится – в свете вновь открывшихся обстоятельств дела! Дионисий так на вид – не атлет, прямо, скажем, но. У нас Леха-чекист тоже такой же был… а играли раз в футбол, и один мужик чего-то с ним не поделил в эпизоде. А мужик здоровый был, бывший регбист сказали. По амплуа – силовой форвард. Ну, можешь себе представить, какая там форма. Не говоря уж о содержании… И вот он попер на нашего Леху со всей своей мощью. А Леха отошел в сторонку, глаза еще так опустил… а потом мяч футбольный взял в руку, бац одними пальцами – и нету мяча. Только одна тряпочка, как у поросенка Пятачка от воздушного шарика. Ну и тут же инцидент как-то незаметно сошел на нет. Будто и не было ничего, так, перекинулись парой слов ничего не значащих…

Командир недоверчиво посмотрел на меня:

– Вот скажи мне, только честно: ты сейчас – тоже шутишь?

– Ладно, шучу, – признался я, – Одной рукой – кто же раздавит. Двумя раздавил…

– Короче, – подвел черту Командир, подымаясь с песка и отряхиваясь, – Завтра прямо с утра и выступим.

– Договорились, – и я протянул ему сосуд с бодрящим, – Будешь?

– Нет, – сказал Командир, – Иначе какой я подам тебе пример и окажу влияние?

И улыбнулся.

– Ты? Самое положительное!

– И п-посуду за собой – не забудь, как ты изящно выразился – у-ти-ли-зовать!

Наутро святая троица стояла у цели. Командир, гремя какой-то чудовищной связкой выданных ему ключей от райских врат, отомкнул амбарный замок. Хорошенько ухватившись, вытащил на себя стальную дверь, прочертив окружность на земле. Заглянул внутрь, осенил себя и нас с Дионисием знамением и скомандовал:

– Л-ладно. Пошли.

Мы вслед за ним, пригнувшись, осторожно шагнули внутрь. Под ногами щедро валялись битые кирпичи, какие-то доски и прочие атрибуты давно заброшенного места. Мы сделали еще несколько шагов.

– Ай! Чуть не грохнулся!

– Ну а ты куда полез впотьмах-то?!

– Так посвети!

– Посвети… у кого фонарь-то?

– А, точно-то. У меня и есть!

Вспыхнул луч. Картина разрушения предстала невеселая. Какие-то дикие запахи сплетались в носу. Расколотая, лишь кое-где уцелевшая роспись под рукотворными надписями поздних времен. И все-таки… даже в оскверненном, испоганенном за полвека с лишним храме, совершающем сейчас непростое воскрешение от разливочного цеха к вероятной пытошной – оставалось что-то… что-то… что-то оставалось.

– Ладно. Вон лестница вниз. Спускаемся.

Спустились. Пошарили лучом по сторонам.

– М-да… – я даже присвистнул.

– Не свисти. В храме все-таки стоишь. Хоть и в таком.

– Извини…

Командир осмотрелся:

– М-да-а… засрано, конечно, прости, Господи, по самое это – это самое… И, тем не менее, как это ты любишь говорить – глаза боятся…

– А руки-крюки! – весело закончил я.

– В-вот именно. Н-начали!

Несколько часов беззаветного подвижничества не пропали даром. Помещение, хоть и незначительно, но все-таки стало обретать в некотором смысле слова божеский вид, когда Дионисий, маленько разбросав лопатой мусор, извлек на полутьму пару ящиков.

– Опа! Смотри-ка – заколоченные. Интересно, что там?

– Может, п-патроны? – предположил Командир, – Патроны бы сейчас ох как пригодились бы!

– Вряд ли, – заметил Дионисий, – Слишком легкие. Подай-ка монтировку, сейчас поддену.

Он поддел, с треском оторвал крышку. В ящике, уложенные ровными рядами, лежали винные этикетки, на вид почти новые, хоть сейчас наклеивай и выставляй на продажу.

– Ха! – сказал я, – Интересно, сколько их там? Такое ощущение, что всему Пригороду хватило бы на месяц непрерывной ударной вахты!

– Не иначе, – подтвердил Командир, – А то и всей губернии! Н-ну, что тут скажешь – культурный слой пошел. К-какая эпоха – такой и слой… А во втором что?

– Да то же самое, – доложил Дионисий, откупоривая второй, – Стало быть – на два месяца стратегического запаса!