Северный страж

Конечно, сейчас не стоит вдаваться в лишние подробности, что это может быть, даже и не совсем мясо. Скорее, нечто идентично натуральному со вкусом мяса. Но с голодухи очень даже ничего. Серёга вон даже высочайше одобрил. Эх, Серёга, Серёга, и где же вы все теперь… Михалыч, наверно, в полном шоке. Пацан пропал, ружьё тоже. Такие разборки теперь там начались. А уж что дома творится…

— Хмм. Мясо? Пожалуй, такое чудо лучше не стоит. Это его лишь только разозлит. Вот что, Алексей. Вижу, наша беседа кажется вам немного странной, но прошу вас, сделайте, как я скажу. Когда в лесу подам вам особый знак, скажем, кивну, будьте любезны, положите картофелину на пенёк, хорошо?

— Хорошо, — заинтригованно кивнул Алексей, — чего ж не положить. Положу…

Бабулька становится всё чудней и чудней.

— Что ж, тогда идёмте, — Гертруда повернулась и бойко захромала по тропинке, опираясь на клюку.

На всякий случай сняв ружьё с предохранителя, Алексей накинул капюшон и зашагал следом.

Неизвестно на чём основана столь искренняя уверенность бабульки, что все головорезы уже спешно разъехались по домам, но лишняя предосторожность точно не помешает. Да и тот сексуально озабоченный, по её словам, тоже где-то по лесу бродит. Кто его знает, что он может, выкинуть при случайной встрече. Радостных объятий уж точно не дождёшься, особенно после такого неслабого ударчика прикладом по роже.

Минут через десять старушка решительно свернула в густой ельник. Выйдя на небольшую полянку, остановилась и выразительно покосилась на огромный замшелый пенёк.

Алексей потянулся в карман, нащупал картофелину и положил по центру пня, изо всех сил стараясь сдержать улыбку. Как говорится, люди всегда с ума сходят по-разному, но итог у всех один.

Впрочем, если судить по засаленности древесины, место добровольного пожертвования пользуется у местных просто бешеным успехом. В корнях проглядывали расплывшиеся заплесневелые крошки хлеба, обгрызенные рыбьи хребты и чешуя. Вот всяким мышкам и птичкам раздолье. Практически готовый шведский стол. Может, даже и кабанчики заглядывают на огонёк.

Гертруда торжественно кивнула, повернулась и поманила за собой рукой. Дескать, молодец, пошли. Мавр сделал своё дело, мавр может, уходить.

Алексей молча пожал плечами. Да не жалко. Обращайтесь, всегда пожалуйста. Можно хоть всю высыпать, мышкам праздник желудка устроить. Кстати, лесной хозяин лесным хозяином, но хорошо бы у бабульки нашлось на чём тушёнку разогреть. Да и картошечки пожарить. Во рту с утра совсем ни крошки…

Отойдя метров на десять, старушка вдруг остановилась. Медленно повернулась и многозначительно кивнула назад.

Алексей заинтригованно оглянулся. Картофелина исчезла.

Что за чёрт? Растерянно повернулся к Гертруде.

— А-а-а…

Старушка улыбнулась и заговорщицки шепнула:

— Принял он дар. Значит, глянулись вы ему. Всё, идёмте спокойно…

Заметно расслабившись, старушка заковыляла по едва заметной тропке.

Ещё раз недоверчиво оглянувшись, Алексей зашагал следом.

Да уж, хороший фокус. Но это ещё ничего не значит. Копперфильд вон ещё и не такое выделывает. То статуя Свободы исчезнет, то вагон с зелёным горошком. Ведь главное, с какой стороны зрителю показать. Может, отсюда срез пенька чуть повыше, вот картошку и не видно. А может, вообще всё гораздо проще. Какой-нибудь ручной бурундук или белка. Тащит с пенька всё что ни попадя. Эх, и дурят нашего брата во все времена. Люди вообще такие доверчивые…

Тропка вывела к небольшому пригорку. У подножия красовался огромный коренастый дуб. Царящая вокруг осень едва угадывалась в густой зелёной кроне.

Задрав голову, Алексей восхищённо присвистнул.

— Вот это да! Ну ничего себе деревце! Златая цепь на дубе том…

— Что? — удивлённо повернулась Гертруда. — Какая цепь?

— Златая. Так классика же! — загорелся Алексей. — Пушкин, не помните? И днём и ночью кот учёный всё ходит по цепи кругом… Пардон, — осёкся, слишком поздно сообразив, что сморозил глупость.

Как-то до сих пор даже в голову не могло прийти, что кто-то из русскоговорящих может, не знать классика русской словесности.

— Э-э-э… великий поэт. Был… Уже потом.

— Потом? — понимающе глянула Гертруда. — Ох, Алексей, признаться, просто сгораю от нетерпения услышать вашу историю, благо мы уже почти пришли, — воодушевлённо махнула рукой. — Избушка там, за пригорком. Только уж не обессудьте, придётся вам чуть подождать у порога. Вначале успокою мою подопечную. Бедняжка испугалась вас едва ли не больше самого нурмана.

— Меня? — поразился Алексей. — Здорово. С чего бы это вдруг?

— Вас-вас, — подтвердила старушка. — А причиной тому ваш странный наряд. Увидев столь ужасное косматое чудище, бедняжка приняла вас за лешего. Признаться, ваше одеяние мне и самой поначалу показалось жутковатым.

— Да уж, — улыбнулся Алексей. — Тогда понимаю. То-то она так визжала. Честно говоря, в какой-то момент я даже сам испугался.

— Ну-ну, полно, — усмехнулась Гертруда. — Не судите столь строго бедную девушку. На самом деле в вас имеется ещё одна весомая причина, но о ней мы поговорим в свой черед.