Северный свет

Утром 1 июля Пейдж пришел в редакцию раньше обычного. День обещал быть погожим и жарким — в последнее время было нестерпимо душно и лишь изредка перепадали короткие теплые дожди. Первым побуждением Пейджа, мгновенным и невольным, было взглянуть на цифру дохода. Он удовлетворенно перевел дух. В продаже газеты наметился неуклонный рост — правда, вчера разошлось всего девятьсот экземпляров, но все же с прошлого месяца дела явно пошли на лад, и. это ободряло и поддерживало его. Затеплилась трепетная надежда: сомнений быть не может — рост налицо. Если ему удастся продержаться еще немного — он спасен.

Однако никто лучше его не знал, насколько это трудно. Последний месяц был сплошным кошмаром. И как только он все вынес? Несмотря на строжайшую экономию, — а ведь ему все время приходилось считать каждый грош и всячески изворачиваться, чтобы оттянуть платежи по всевозрастающим требованиям, перебиваться с помощью обещаний, отсрочек и ссылок на доброе имя фирмы, все больше и больше опираться на поддержку преданного Мейтлэнда, — он почти дошел до предела. «Какое невыносимое мучение, — с болью подумал он, и сердце у него защемило, — эти вечные переходы от надежды к неуверенности!»

Мисс Моффат еще не появлялась: он слышал, как она снимает шляпу и пальто в соседней комнате. Не дожидаясь ее, Генри взял со стола нераспечатанную почту, отбросил в сторону те письма, в которых не могло быть ничего иного, кроме счетов, вскрыл толстый конверт со штемпелем Манчестера — и весь съежился, точно его ударили ножом в сердце. Письмо было от Северной компании бумажных и целлюлозных фабрик, которая на протяжении последних двадцати лет поставляла «Северному свету» бумагу. Компания выражала сожаление, что заказ от 25 июня не может быть выполнен.

Пейдж все еще сидел, уставившись на письмо, когда в кабинет вошла мисс Моффат. Так уж было заведено, что именно она, узнав у Фенвика, сколько нужно бумаги, каждый месяц посылала на фабрику заказы, а через неделю они получали требуемое. Не глядя на нее, Генри сказал:

— Свяжитесь с мистером Спенсером из Северной компании.

— Я уже пыталась это сделать вчера вечером, когда узнала, что наш заказ все еще не прибыл… мне сказали, что его нет.

— Нет? Спенсер что же, в отпуске?

— Не думаю.

Это было сказано таким тоном, что Генри резко поднял голову.

— Соедините меня с ним.

Через несколько минут его соединили с Манчестером. Выяснилось, что Спенсера нигде не могут найти, и Генри вынужден был разговаривать со старшим клерком, который хоть и делал вид, будто ничего не знает, однако, вопреки логике, утверждал, что заказ не может быть выполнен.

Генри положил трубку, он был очень встревожен. Бумага… он должен раздобыть бумагу… в противном случае газета не сможет выйти. Мисс Моффат была еще здесь: постукивая карандашом по блокноту со стенографическими записями и стараясь не глядеть на Пейджа, она с решимостью мученицы ждала, что будет дальше. Напряжение последних месяцев сказалось и на ней: она похудела, высохла и выглядела еще более непривлекательно, чем всегда. Хотя работала она с прежней энергией и поистине героической преданностью, характер у нее заметно ухудшился, а в отношении к Пейджу появилось столько критицизма, что по временам оно казалось просто враждебным.

— Вы, конечно, понимаете, что они хотят получить причитающиеся им деньги, — наставительно заявила она, словно напоминая ему об элементарной истине.

— Когда мы платили им?

— В конце апреля. Они уже писали нам несколько раз. Сумма довольно большая.

— Сколько?

— Я ведь дала вам точную цифру на прошлой неделе.

— Знаю. Но не могу же я все запомнить.

— Тысяча девятьсот шестьдесят пять фунтов десять шиллингов. Достать накладные?

— Не надо.

В свою банковскую книжку Пейдж мог не заглядывать: он и без того знал, что на счету «Северного света» лежит ровно 709 фунтов 5 пенсов. Кроме того, он задержал жалованье наборщикам за неделю и целые две недели не платил разносчикам. Пул и Льюис сказали, что могут обойтись пока без жалованья, а Мейтлэнд не только не получал ни пенса за последние четыре месяца, но еще и сам дал чек на двести фунтов.

— Узнайте у Фенвика, сколько у нас осталось бумаги.

Мисс Моффат вышла из кабинета и почти тотчас вернулась.

— Только на восемь дней. Не больше. Мы исчерпали почти все запасы.

— Быть не может. Почему же мне не сказали об этом?

— Вы велели максимально сократить все расходы… не держать больше трехнедельного запаса материалов. Поэтому у нас и осталось так мало.

Это соответствовало действительности: Генри вынужден был отдать такое распоряжение потому, что у него совсем не было наличных денег. Он до боли закусил губу, стараясь подавить готовый вырваться стон, и принялся ломать голову над тем, как быть дальше. Хотя ограничения в производстве бумаги давно отошли в прошлое благодаря соглашению между предпринимателями, добывать ее все же было не так-то легко. Даже если бы у Генри и были деньги, потребовались бы недели, чтобы установить связь с другой фирмой. Придется самому ехать к Спенсеру.

— Посмотрите, когда уходит ближайший поезд на Манчестер.