Северный витязь

Старец молча протянул руку, и Матюшка ловко развязал котомку на спине Бугрима, вытащил оттуда тряпицу, в которой было что-то завернуто. В воздухе запахло копченым мясом.

– Это коровий язык, – засмеялся Матюшка. – Я вчера у мясника выпросил.

Мальчонка вытянул из-за пояса Бугрима, равнодушно сидевшего рядом, нож и ловко отрезал от языка половину. Сунул в рот свежим срезом наружу. И очень похоже замычал, шевеля во рту обрубком. Свежий срез выглядел очень впечатляюще. Как зажившая рана на собственном языке.

– Ну, малец! – засмеялся воевода. – А ведь похоже, а? Это ведь, если кто засомневается, можно и показать, что у тебя во рту обрубок.

– Так сколько человек с нами пойдет? – напомнил Алекса.

– Два десятка, – отозвался Илья, став снова серьезным. – Больше просто не пройдут мимо половецких застав и разъездов.

– Но два десятка воев ничего не смогут, они не пробьются даже через ханскую стражу! – опешил воевода.

– Это как и когда нападать, – улыбнулся Илья. – Если они будут лежать рядом, в сотне шагов, когда я нападу на охрану в шатре и возле него, то смогут успеть помочь мне.

– Тебя убьют, – уверенно заявил Алекса. – Я видел становище Итларя со стен. Там негде спрятаться даже ночью в ста шагах. Двести, никак не ближе. И пока они будут бежать на помощь, тебя изрубят, как кочан капусты.

– Пусть поспешат, – снова улыбнулся Илья. – А я уж постараюсь пошуметь и отвлечь внимание.

– Нет, друг, мы пойдем с тобой, – хмуро заговорил Алекса. – И я, и Чеботок! Если никак нельзя по-другому, то мы пойдем с тобой и будем рубиться рядом. Что придумал!.. Двести шагов.

– Ладно, соколики, а теперь послушайте воеводу, – хлопнул по колену Войтишич. – Смотрите и запоминайте. Пока Алекса с двумя десятками воев не подберется к становищу Итларя, ты, Илья, не шевельнешься. Лягут в камышах, пойдешь дальше ты со своим слепцом и мальчонкой. Мальца жалко, да без него нельзя, половцы их могли видеть и знать. Ничего, сбережем постреленка. Алекса лежит и ждет, пока не поймет, что вас троих к князю пустили. Когда ты, Муромец, начнешь рубить охрану хана, пусть малец выбросит наружу факел. Да повыше, чтобы Алекса увидел. Ты, Алекса, кидаешься на половцев. Лягушка в камышах квакнуть не должна успеть, как вы вырежете всю охрану хана и убьете его самого. Иначе вас не спасти. И помни, сотник, когда из камышей побежите к шатру, пусть один из твоих воев держит стрелу со смоляным трутом наготове. Добежит до факела, подожжет трут и пустит стрелу точно в сторону реки. Высоко пусть пускает, иначе нам не увидеть.

– Вот здесь, – Алекса концом сабли показал на песке, – есть брод. Я видел, как там табун переправлялся.

– Знаю, – кивнул воевода. – Оттуда с двумя сотнями я и перейду, отсеку становище от леса. Нападу с таким шумом и криками, чтобы подумали, что все их поганые духи с ума посходили и из преисподней на землю выскочили. Будут думать, что новая рать подошла к Переславлю. И из города выйдет пара сотен. И нападет через реку вот на это становище, что ближе к реке. Тут жарче будет, эти в открытую пойдут, да деваться некуда, надо, чтобы все было по-настоящему. Всех из города выводить не могу. Если не удастся наша затея, немногие вернутся, а город еще оборонять надо.

Единственный плот, который дружинники толкали по воде, от камышей до камышей, нес на себе слепого старца, Муромца и поводыря Матюшку. Им никак нельзя было предстать перед половцами мокрыми. Те бы сразу заподозрили, что калики пришли к шатру, переплыв через речку. Два десятка самых сильных и опытных дружинников во главе с Алексой Всеславичем как тени опустились в ложбинку и улеглись под склоном.

– Хороша ночка, – тихо пропищал Матюшка. – В такую ночь только лешаки и ходят. Не заметят вас поганые!

– Тише ты, таракан запечный, – прошипел Алекса и стал смотреть, что делается у половцев.

С ночкой им и правда провезло. Тучи бегут по небу, подгоняемые сильным ветром. Рваные, злые, они почти закрывают звезды. Шумят камыши, ветер рвет полог шатра, тот бьется и трепещет, как раненая птица. Темная ночка, издалека видно будет стрелу огненную, что взлетит в небо. Только бы взлетела она!

– Илья, смотри, – сотник показал рукой. – Отползите со старцем своим вон туда, там дорожка протоптана, вроде вы по ней издалеча и идете. И там костров побольше. Мы здесь останемся, самое удобное место. Меж нами и шатром Итларя всего два ряда костров. И воинов возле них не более трех десятков. Главное, укажи Матюшке, чтобы он факел выбросил на эту сторону, к реке, а то мы в такую погоду шума не услышим.

Сжав плечо Муромца, Алекса легонько подтолкнул его. Иди! Чеботок, лежавший чуть в стороне, посмотрел Илье в глаза и чуть улыбнулся. Поспеем, не тревожься. Главное, князя убереги там. Илья на четвереньках добрался до слепого старца, поднял его на руки, чтобы тот не сам топтался по корням и ямам. Матюшка спешил сзади. Пригибаясь, они за склоном низинки постепенно добрались до дороги, что вилась вдоль берега речушки. Здесь, поставив старика на ноги, отряхнув его и осмотрев обоих спутников, Илья обнял их и прижал к себе.