Северо-западный проход (СИ)

С собой Шерлок взял только две пары джинсов: одни – узкие и черные – для посещения клубов, а другие – голубые, художественно порванные – для соблазнения. Перевесила голубая пара как чуть более удобная, так что Шерлок бросил ее на кровать, а черные оставил в чемодане. Помимо футболок для сна Шерлок не упаковал ничего, кроме рубашек; белая, самого простого покроя была ближе всего к тому, чтобы считаться неофициальной. Шерлоку однозначно требовалось посетить магазин – при условии, что где-нибудь в Канаде есть другие магазины, кроме дьюти-фри при аэропорте, в чем он уже начал сомневаться.

Нет, он не просто убьет Майкрофта. Он убьет Майкрофта медленно, с особым вниманием к деталям.

Из ванны, даже не предупредив, что выходит, появился Джон. Он был в одном обернутом вокруг бедер полотенце, а кобуру с пистолетом и одежду нес, зажав подмышкой. Шерлок уже собирался отпустить на этот счет замечание, как почувствовал, что воздух застыл в легких и, не давая вдохнуть, сдавило горло.

Грудь Джона покрывали шрамы, худший из которых представлял собой глубокую складку рубцовой ткани сразу под левой ключицей – плохо залеченный след старого пулевого ранения. Тонкие линии показывали, где по телу прошелся нож, а ярко-белые пятна заживших ожогов оставляли нетронутым едва ли хоть один квадратный дюйм кожи.

Видеть подобные повреждения Шерлоку уже случалось. А вот с тем, кто выжил после такого, он сталкивался впервые. Практически тут же Джон отвернулся и подошел к стоявшему в углу шкафу.

- Извини, - пробормотал он под звук сдвигаемых вешалок.

След от пулевого ранения зеркально отражался на спине, хотя и напоминал здесь паутину белых линий, звездообразно расходящихся в стороны от бледно-красного центра, отмечая, где именно вышла пуля. Шерлок изо всех сил постарался отвести взгляд. Ему ужасно не хотелось доводить до логического завершения выводы, уже возникшие у него в голове. Ранен в бою. Подвергался пыткам. Немедленно оставил военную службу, чтобы укрыться в чаще леса.

Ощутив неожиданную неловкость от преподнесенной воображением картины, Шерлок отвернулся и продолжил одеваться, слыша, как позади него Джон подошел ближе, открыл комод, порылся в его содержимом, после чего закрыл дверцу. Из комнаты Джон вышел, так и не одевшись. Видимо, после того, как Шерлок так таращился на него, он решил получить хоть немного личного пространства. Вряд ли Джон стеснялся, иначе оделся бы в ванной – или же, возможно, он просто не подумал, что Шерлок будет в спальне.

Прежде Шерлок заинтересовался Джоном просто потому, что иначе его мозгам оставалось лишь стухнуть от скуки. Теперь ему было необходимо выяснить, что же с ним случилось. Впервые с тех пор, как он угодил в сети реабилитации, Шерлок почувствовал, что его разум остро отточен и сфокусирован, а сам он – снова жив.

Когда Джон только приземлился у этого расположенного вдали от мира домика на своем крошечном самолетике, скорее тянувшем на гроб с крыльями, Шерлок думал, что его ожидает сокрушительная, удушающая, сводящая с ума скука – а вовсе не тайна Джона Ватсона.

~~~

Громкий рев мотора квадроцикла и грохот грузового прицепа делали разговор совершенно невозможным, и это полностью устраивало Джона. Соблазн уехать сразу же, как только он оделся, возник, но Джон подумал, что если оставит Шерлока одного на целый день, это только усилит возникшую между ними неловкость. Естественно, все это было до того, как Шерлок забрался на квадроцикл позади него. Поза была такой, что они вынужденно теснее придвинулись друг к другу, а Шерлок опустил руки на пояс Джона, чтобы сохранить равновесие.

Постоянное напоминание не думать о произошедшем не помогало. Он вел себя как гребаный идиот. Нужно было хоть футболку надеть, прежде чем выходить из ванной, но Джон настолько привык жить один, что эта мысль даже не пришла в голову. Твою мать. Теперь Шерлок гарантированно спросит, что с ним произошло, и, конечно, момент для этого будет не самый подходящий (впрочем, если серьезно, подходящего момента для обсуждения данного вопроса в принципе не существовало), а Джон уклонится от разговора, и скоро они перестанут общаться вовсе.

Ему не следовало нарушать свое правило – даже ради того, чтобы отдать долг чести. Уединение защищало его от прошлого. Та жизнь, которую он вел, заставляла его сосредоточиваться на настоящем и планировать будущее.

Но хуже всего было то, что часть сознания Джона воспользовалась этим, задержавшись на выражении лица Шерлока, на том, как распахнулись от шока его глаза, прежде чем из взгляда ушло всякое выражение, и крепко сжались губы, словно чтобы удержать готовые сорваться с них слова. После небольшой обработки он мог бы использовать это в своей книге – при условии, что не заработает полномасштабный нервный срыв и не застрелится прямо у пишущей машинки.