Северские земли (СИ)

- Да всё хорошо, - вновь начал убеждать Антипа. – Мы же всё продумали. Стрига ещё шестерых душегубов попроще нанял, ничего им особо не рассказывая. Они здесь вместе с Бабой и Невером два месяца банду разбойников изображают. Все о них уже прослышали, никто по этой дороге уже не ездит. Здесь и раньше не часто путники были – известно, торговля между Воротынском и Белёвым никогда не процветала. Литва торговую пошлину берёт, потому купцам проще было со своими московскими княжествами расторговаться. А сейчас, как про разбойников слух прошёл, здесь неделями людей не появляется. Пока их найдут – волки от Адашевых уже ничего не оставят. Положить их здесь всех – и княжество ваше навечно. А на вас никто не подумает – все знают, что как вы за них хлопотали, да и к духовной Адашевых вопросов быть не может – они сами вам с женой всё завещали, своей волей, все то видели и слышали.

- Погоди! – прервал его князь. – Скачет кто-то.

И действительно – на дороге показался всадник. Это был Баба.

Из леса на дорогу вышли трое оставшихся разбойников.

- Едут! – крикнул спешившийся Баба. – Через четверть часа здесь будут! Трое впереди в дозоре, ещё один на козлах, сам Адашев верхами, княжна, видать, в возке.

- Делаем как договорились, - скомандовал Стрига. – Те шестеро, что впереди, дружинников кончают – Невер, предупреди их, и сразу возвращайся. Пусть после свиста начинают. Мы вчетвером Адашева делаем – что-то о его воинском бое сказки всякие рассказывают, лучше перестраховаться. Як, ты начинаешь, первой стрелой – Адашева, второй – кучера.

Душегуб хлопнул в ладони и скомандовал:

- Всё, по местам! Работаем!

Все исчезли в лесу, включая князя.

***

Всё произошло очень быстро – это только в книжках и фильмах противники могут драться часами. Человек - животное хрупкое, и выпустить жизнь из него можно очень быстро, что все часто и делают – было бы желание.

От быстрого уничтожения отряд Адашевых спасло звериное чутьё Семёна. За миг до выстрела, который должен был оборвать его жизнь, князь, будто почуяв засаду, остановил лошадь и поднял руку, призывая всех к вниманию. Поэтому Яку пришлось спешно доворачивать лук, перецеливая уже практическую спущенную стрелу. Из-за этого стрела, которая должна была пробить шею князю, лишь оцарапала кожу. Бесследно, впрочем, она в кусты не ушла, зацепив всё-таки какую-то жилку, из которой ходко побежала кровь. Известное дело – на шее кровяных жилок, как у дурака махорки.

Оплошав на князе, вторым выстрелом Як оправдал всё-таки свою репутацию редкого стрелка. Дружинник-кучер оказался парнем шустрым, он уже спрыгивал с облучка, когда стрела эста, пробив шею, поставила точку в его короткой жизни.

Сразу за этим над дорогом прозвучал длинный разбойничий свист, и спереди донеслись неясные звуки – там, судя по всему, «разбойники попроще» кинулись на дружинников.

Когда Адашев увидел смерть своего дружинника, у него по спине побежал холодок.

Это были не разбойники – тот сброд и мечтать не мог о выстреле такой точности. Это были ублюдки.

Засаду делали профессионалы. Причём, судя по выстрелу, профессионалы высокого уровня – с хорошо развитым Даром.

Князя вновь обожгло холодом страха. Не за себя – за семью. С профессионалами он мог и не успеть.

Тело меж тем действовало на автомате, само собой. Мягко соскользнув с лошади и закрываясь ей как щитом, Адашев быстро побежал в сторону стрелка, держа кобылу под уздцы и направляясь чуть правее – стрелок был профессионалом и после двух выстрелов обязательно должен был поменять позицию. А лучника следовало кончить первым – иначе бой был проигран, не начавшись.

Наперерез князю выбежали три фигуры.

- Минимум четверо, значит. – подумал Семён. – Плохо. Очень плохо.

Стрелок меж тем занервничал и выстрелил по ногам. И вновь Бог хранил князя – стрела угодила в ногу, но не Адашеву, а лошади.

Выстрелив, стрелок указал свою позицию, и опытный глаз князя мигом вычленил в переплетении голых ветвей придорожных кустов грузную фигуру с луком. Семён приготовился к рывку, надеясь достать лучника саблей, прежде чем тот натянет вторую стрелу…

Но рывок не понадобился.

Сзади, от возка, стукнула тетива и эст, хрустя ветками, повалился вперёд. Из его левого глаза торчала стрела, оперённая гусиными перьями.

***

Княгиня ехала в возке – села в Перемышле, ехать верхами в короткой курточке оказалось холодновато. Как только раздался свист, и возница впереди страшно захрипел, она не медлила не секунды. Откуда разбойникам было знать о том, что боярыня Адашева, едва отойдя от родов, вновь начала тренироваться каждый день вместе с мужем. А что ещё делать, если Бог воинским Даром наградил? Пренебрегать Божьим Даром, и не развивать его – грех великий, про то всем ведомо.

Сунув сына кормилице, она сказала только два слова: «Береги его!». После чего, наложив стрелу на тетиву и закинув тул[5] за спину, Арина выскочила из возка.

[5] Тул – то же, что и колчан.