Северские земли (СИ)

- Не тебе меня учить, порода жеребячья. – процедил сквозь зубы разбойник. – Это наше место, Кудеяр нашей масти был, нам это наследство.

- Был. – серьёзно кивнул батюшка. – Вот только под конец жизни он в нашу масть перешёл. Про Любашу историю помнишь? Призрак её здесь ещё не видел, нет? А я видел. А про дуб знаешь? И про князя Глуховского?

Разбойник, явно проигрывающий диспут, побагровел.

- Хватит болтать! – крикнул он и добавил непонятное. – Мы жгоны жгонили, шошили, сары скосали, ухлили!

К удивлению Ждана, батюшка даже бровью не повёл, и спокойно ответил:

- Хлил вовчан и малашту не кимавши по кумар с кокуром мар, как не шошно, а жихморить пор.

Атаман собрался, как перед прыжком, и гирька замелькала заметно быстрее:

- Интере-е-есный ты поп… - протянул он высоким голосом.

- Живу долго, - спокойно пожал плечами священник и огладил седую бороду. – Знаю много.

- А он? – разбойник дёрнул бородой в направлении Ждана.

- Ер. – мотнул головой батюшка. - Ербез нем сенжыш; ушаш - сенжаш.

Атаман ненадолго задумался, а потом решительно помотал головой, и добавил резко:

- Ер. Мас на упаке зон, зашленить пор.

Священник только руками развёл.

- Жи е. Мне убивать нельзя, ты знаешь, но жизнь свою я защищать могу. Только это… Кудеяр баял: седмают масы, слухмают не шпаря не цинжат. Это его место, его слово токмо михоки помихоривают.

Атаман кивнул:

- Юдора саевая, саксы межовые. Без крови, значит?

- Без крови. – пристально глядя на разбойника, кивнул священник.

- Расступитесь, олухи! – не оборачиваясь, вдруг скомандовал своим бойцам атаман. – Место нам дайте. Чем бы не закончилось, не лезьте. Это наши с ним дела. Тут…

Он на секунду замешкался.

- Тут старые дела. Если что, за меня Жбан будет. Где казна, он знает. Скажете ему, что поп полюшить зетил, не токмо тонь межок. Запомнили? Полюшить зетил, не токмо тонь межок. Он же вам, дуракам, всё и объяснит. И попа с пацаном не трогать, если что, поняли!?

- Поняли, батька. Запомнили мы! – вразнобой загомонили разбойники.

- Зря ты. – сказал на удивление спокойный батюшка. – Могли и разойтись краями.

- Не зря! – оскалился атаман. – Всю жизнь за себя отвечал, и сейчас отвечу. У меня масть воровская, не шеповальная.

- Жи е. – лаконично повторил батюшка. – Ты хоть крещёный, тумак?

- А как же! – нехорошо ухмыльнулся тот. – Поп Макаром крестил. Сказал, у греков это имя «счастливый» значит. Наврал, долгогривый, счастья я пока не видел. Но наш поп вообще дурковатый был, не тебе, старому, чета. Ладно, что зря баять. Без крови, так без крови. Рудый, лови!

И он бросил свинцовую гирьку на цепочке одному из разбойников, после чего мгновенно выдернул из-за пояса другой кистень – вроде как мешочек с песком на толстом шнурке, но очень тяжёлый, похоже.

- Я запомню, Макар. – кивнул поп. – А, может, сграбаешься?

Но тот лишь молча покачал головой и начал выписывать мешочком восьмёрки. Потом медленно пошёл по кругу, - крадучись, как кот.

Священник медленно поворачивался вслед за ним. Он вообще стоял недвижно, только посох перехватил посередине.

Поединок не занял и минуты. Макар вдруг прыгнул – тоже как кот, мягко и быстро. Удар был очень коварным – мешочек полетел снизу, метя в челюсть и почти не оставлял шансов парировать удар посохом.

Но отец Алексей как будто знал заранее, как нападёт разбойник. Почти неуловимое взглядом движение – и нижний конец посоха коротко ударил не по шнурку даже – по самому мешочку, уронив его вниз. Движение продолжилось резким разворотом – и массивное дубовое навершие посоха ударило разбойника за глазом, проламывая висок.

Не издав ни звука, атаман упал на спину, немного подёргал ногами и затих.

Разбойники ахнули, а потом подались вперёд.

- Стоять! – бешено крикнул отец Алексий, раскручивая посох над головой и готовясь уронить его на первого, кто сунется.

Фотографии Чёртова городища найдены в сети, до авторства так и не докопался, они кочуют с одного сайта на другой.

Глава 28. «Жили двенадцать разбойников, жил Кудеяр-атаман…»

Разбойники, испуганные столь быстрой и внезапной смертью своего атамана, отпрянули.

- То-то. – изрёк батюшка и опустил посох. – Значит, так. Сейчас вы все выходите за ров. На ночь в Чёртовом городище мы должны остаться с мальчиком вдвоём. Это всё, что я просил, ваш атаман почему-то на это не соглашался, через что и смерть принял. Давайте обойдёмся без второго смертоубийства и – опять-таки – уважим волю покойного. Его последние слова помните? Если кто перейдёт ров – я это почую. Не надо этого делать.

Тело раба божьего Макара заберите с собой, омойте и оденьте в чистое. Утром я его отпою, потом снесёте тело в Гранный холм, скажете старосте, что отец Алексий покойника отпел и просил похоронить в освящённой кладбищенской земле. Пусть Господь сам его грехи судит, но быть зарытым в землю как собака ни один крещёный человек не заслужил. Спаси, Господь, его душу грешную!