Северус Снейп и Возникшая Волна (СИ)

— Мисс Батлер, у вас сложности с пониманием столь простых инструкций? — накинулся Северус на ученицу. Он еще на прошлой неделе заметил ее. Очередная маленькая всезнайка. Как…

«Не думай о ней», — скомандовал себе Снейп и посмотрел на шестикурсницу.

Она снова подняла руку, опасаясь его разозлить.

— Говорите, — нетерпеливо сказал он.

— Мы никогда не рассматривали теорию невербальных чар. Может, сначала… — начала она, медленно опуская руку.

— Мисс Батлер, — выплюнул он, — уверен, что теорию вы уже прочитали и, если посмотрите на доску, то увидите некоторые простые инструкции. Десять баллов с Рэйвенкло за разговоры.

— Но профессор…

— И еще десять.

Мисс Батлер снова подняла руку. Совсем как та, другая. Удивительно похоже. Надо проверить, может, они дальние родственницы.

— Желаете потерять еще десять баллов? Можно и пятнадцать. Или двадцать.

Она не опустила руку. Северус закатил глаза.

— Вам не понятно? Или плохо слышно? Я не буду тратить на это время. Может, Миллс и будет, но не я. Десять баллов за срыв урока постоянно поднятой рукой и за всезнайство.

По классу пронесся шепоток, и Северус блеснул глазами:

— Сейчас же. Продолжайте. Или начинайте.

*

До конца дня Северус снял сорок баллов со Слизерина, шестьдесят пять — с Гриффиндора, двадцать — с Хаффлпаффа и рекордные семьдесят — с Рэйвенкло. Они просто слишком часто поднимали руки. Назначил девять взысканий, все у Филча.

До конца дня Гермиона сняла семьдесят пять баллов со Слизерина, сорок пять — с Гриффиндора, сорок — с Хаффлпаффа и тридцать пять — с Рэйвенкло. Назначила двенадцать отработок, все у Хагрида.

— Лакс, и что теперь? Ты же говорила, что они утром целовались! — пожаловалась Минерва, войдя в кабинет.

— Да, — счастливо ухмыльнулась миссис Принц.

— Тогда почему по коридорам бегают напуганные ученики, а Филч и Хагрид жалуются, что эти двое назначили кучу взысканий.

— Не понимаю, — покачал головой Альбус.

— О Мерлин, что-то случилось! Они оба? — уточнила Лакс.

— Кстати, очень забавно получилось. Оба сняли по сто девяносто пять баллов. Гермиона назначила больше отработок, но с Хагридом, а не с Филчем. И тоже не появилась на ужине.

— Я пойду, — вздохнула миссис Принц.

— Мы будем ждать, — промолвили в унисон Альбус и Минерва.

Лакс заспешила вдоль коридора и решила сначала наведаться к Гермионе. Вчера девочка была очень грустной. Северус просто напьется и разобьет пару бокалов, если случится что-то подобное. А о Гермионе нужно заботиться.

— Гундорф, она здесь?

— Не было весь день, — пожал он плечами, но Лакс уже исчезла. Она возвращалась в собственный портрет.

*

Северус сидел в гостиной и раскладывал книги. Ему нужно было что-то делать. Рядом с его рукой стоял бокал, полный ликера. Выпить было необходимо. И забыть прикосновение ее мягких губ, и маленькие руки на своих волосах. Северус принял душ, пытаясь смыть с себя ужасно приятные ощущения, но ничего не помогло. Он чувствовал прикосновения к своим губам, ноготки на своей шее — это врезалось в его память. Как и ее запах.

— Северус! — бабушка задыхалась.

— Бабушка Лакс, с тобой все в порядке? — спросил он, не осознавая, что вопрос совершенно нелогичен. Портреты не умирают от сердечной недостаточности. Портреты вообще не умирают.

— Что произошло между тобой и Гермионой? — спросила она, опираясь на кресло и переводя дух.

— Я должен был знать! — рявкнул он и, подступив к портрету, снял его с крючка и перевернул лицом к стене.

— Северус! — закричала она, но стена приглушила звук.

— Да ну ее, — пробормотал он и, взяв стопку книг, пошел в спальню. Запечатал дверь. В своей жизни он еще никогда настолько не хотел остаться в одиночестве.

*

Гермиона застонала, когда услышала слова портрета.

— Лакс Принц спрашивала о вас, — опасливо начал он.

— Да ну ее, — сказала она очень мягко и, сняв портрет с крюка, повернула его лицом к стене.

— Профессор Грейнджер, я должен… — голос Гундорфа приглушила стена.

Гермиона бросила в портрет силенсио и, подхватив несколько книг, пошла в спальню. Она очень тщательно наложила охранные заклинания и даже заблокировала камин, впервые за свою преподавательскую карьеру. Гермиона не хотела никого видеть и ни с кем разговаривать. В своей жизни она еще никогда настолько не хотела остаться в одиночестве.

*

— Это бесполезная трата сил и времени, — жаловалась Лакс, оперевшись на Альбуса.

— Что случилось? — они снова спросили вместе, и Минерва послала своему бывшему любовнику и директору насмешливый взгляд.

— Северус темнее тучи, и перевернул мой портрет. Гермионы сначала не было в комнатах, потом Гундорф сказал ей, что я заходила, и она тоже развернула портрет, — продолжила Лакс.

Минерва тяжело вздохнула, но Альбус лишь улыбнулся.

— Может, Сибилла напророчит что-то еще.

========== Глава 17. ==========