Сэвилл

Колин сел на раму, но оказалось, что колени Стэффорда упираются в его ноги, и в конце концов он перебрался на седло и ухватился за плечи Стэффорда, который пригнулся и крутил педали стоя.

Они проехали мимо церковной ограды с аркой над калиткой, в стороне среди могучих деревьев стоял большой каменный дом. Дальше справа и слева вдоль узкого шоссе отдельными тесными группами стояли небольшие каменные дома.

Стэффорд ехал медленно, его голова поднималась и опускалась в такт движению ног, он то выпрямлялся, то опять пригибался, чтобы удержать равновесие. Перед небольшим косогором он остановился.

— Теперь уж недалеко. — Он указал вперед.

Колин соскочил на землю.

Поднявшись по склону, он увидел сбоку от шоссе большой кирпичный дом, перед которым узкой полосой протянулся запущенный сад. За домом виднелся пруд с голыми илистыми берегами и чуть дальше — кирпичное строение без крыши, из двери которого, когда они приблизились к дому, вышла свинья в сопровождении стаи гусей.

От шоссе к дому вела дорога, вся в рытвинах и лужах. Вдоль нее по бурьяну вились многочисленные тропинки, сходясь у обрамленного колоннами подъезда с портиком.

Стэффорд слез с велосипеда и свернул на боковую тропинку. Она петляла между лужами и смыкалась с мощенной плитами дорожкой, которая вела к боковой двери. Стэффорд прислонил велосипед к стене, снял зажимы с брюк и, не вытирая ног, не счистив глины с ботинок, вошел в открытую дверь. Он крикнул:

— Мама! Ты вернулась? — И, не дожидаясь ответа, поманил Колина за собой в кухню.

Ее окна выходили на задний двор. Пол не был ничем покрыт. На столе у стены стояли тарелки с сандвичами и пирожными. Под окном была раковина с одним краном, а рядом газовая колонка для подогрева воды. Две двери напротив, по-видимому, вели в комнаты.

— Бери скорей! — сказал Стэффорд.

Он стоял у стола, приподнимая верхние ломтики сандвичей, потом отобрал два и один из них протянул Колину.

— Это тоже захватим, — добавил он, хватая с одной тарелки пирожное, а с другой кусок кекса. — Пошли во двор. Или ты хочешь посмотреть дом? — Он быстро съел сандвич и взял еще один. — Ну, идем, — сказал он. — А то сюда сейчас кто-нибудь явится.

Дорожка из каменных плит вела к заросшей бурьяном лужайке. Дальше начиналась полоса засохшей грязи, окружавшая пруд. Там бродили гуси, а возле кирпичного строения без крыши рылась в земле свинья.

Гуси загоготали, но Стэффорд словно не видел их и не слышал: продолжая жевать сандвич, он поманил Колина за собой, несколько раз беспокойно оглянулся на дом и пошел вокруг пруда к забору, отделявшему огород от густой рощицы.

Забор был в нескольких местах сломан, кое-как подправлен и снова сломан. В десятке шагов за ним между стволами виднелась деревянная хижина. Очень низкая, ниже их роста, она была сколочена из разнокалиберных досок и накрыта листом кровельного железа.

Стэффорд перелез через забор, торопливо пошел к хижине, подныривая под ветки, согнулся и юркнул внутрь, даже не оглянувшись на Колина.

Вход был завешен куском мешковины. На полу лежал отсыревший лоскут ковра.

— Я сюда прихожу по ночам, — сказал Стэффорд. — Захвачу чего-нибудь поесть и иду сюда.

Однако он лежал, подпирая голову рукой и словно отстраняясь от всего, что было вокруг.

— Она, конечно, не очень. Я ее год назад построил, — добавил он. — Да еще брат как-то влез в нее и развалил.

Сырость мало-помалу просачивалась сквозь одежду Колина. Скорчившись в тесноте, он различал только бледное пятно волос Стэффорда, смутный овал его лица и медленное движение руки, подносящей ко рту кусок кекса. Доев кекс, он замер без движения. Его лицо было похоже на маску: неразличимые глаза, полосы тени около носа и губ.

— У вас лучше, — сказал он. — У Лолли.

— Да, — сказал Колин и кивнул.

— Ну, конечно, — сказал Стэффорд, — я ее один строил. Помогать мне тут некому.

Он говорил шепотом, словно под деревьями вокруг прятались невидимые люди.

— Иногда я кого-нибудь сюда привожу. Только знакомых у нас поблизости почти нет, — добавил он.

По ту сторону забора снова прерывисто загоготали гуси. Где-то залаяла собака.

Стэффорд приподнял мешковину и выглянул наружу.

За стволами виднелся дом на косогоре над грязным прудом. Из боковой двери вышла женщина и посмотрела на пруд, на сарай, а потом, прислонив к глазам ладонь, на рощицу. Она немного постояла так и вернулась в дом.

— Я иногда прихожу сюда ночью. Когда все заснут. И беру с собой чего-нибудь поесть. У меня есть свечка. — Стэффорд отпустил мешковину.

Перед самым лицом Колина вспыхнула спичка, но укрепленная в консервной банке свеча была вся мокрая: фитиль затрещал, разбрызгивая искры, и погас. Они снова остались в темноте.

— Кекс вроде бы неплохой. А как тебе пирожное? — сказал Стэффорд.

— Ничего, — сказал он.

— С чем был твой сандвич?

— С мясным паштетом.

— Она еще их мажет паштетом из крабов, но они не очень вкусные.

Со стороны подъездной дороги донесся рокот автомобильного мотора. Стэффорд снова приподнял мешковину. К дому, подпрыгивая на выбоинах и поднимая тучи брызг, приближался автомобиль. Он скрылся за углом в направлении парадной двери.