Сэвилл

— Я так и думал, что это ты, — сказал он, придирчиво оглядывая Маргарет, словно мог лишить ее права войти в дом, если она не будет представлена ему по всем правилам.

— Это Маргарет Дормен, — сказал Колин.

Блетчли молча кивнул.

— А это Йен Блетчли, — добавил он. — Наш сосед.

Блетчли снова кивнул и покраснел еще больше, словно заподозрил, что на самом деле она приехала ради него.

— Мы идем пить чай, — сказал Колин, и Блетчли наконец нарушил молчание.

— Приятного аппетита, — сказал он таким тоном, словно то, что ожидало их внутри, должно было подтвердить его давнюю точку зрения на домашнюю жизнь Сэвиллов. Он приткнул велосипед к стене. Вся его огромная фигура словно пылала после недавнего напряжения, ноги ниже края шортов почти светились. Он толчком распахнул дверь и захлопнул ее за собой.

Мать переоделась. Возможно, вначале ее выбило из колеи именно то, что она не успела привести себя в порядок. Впрочем, у нее было всего два платья — коричневое в мелкую крапинку, которое она надела теперь, и темно-серое, домашнее, которое она носила в перемену с юбкой и джемпером.

Кувшин с цветами стоял посреди стола, окруженный тарелками. Прямо к нему было придвинуто блюдо, на котором лежали сандвичи с мясным паштетом. У раковины стояла вскрытая банка компота.

Его братья уже ждали у стола — Стивен неуверенно переминался с ноги на ногу, а Ричард, который недавно плакал, тер лицо фланелевой тряпочкой. Мать, которая кончила накрывать на стол, встретила их улыбкой. И почти сразу со двора вошел отец, докуривая сигарету.

— Вот и отлично, — сказал он, прихлопывая в ладоши и потирая их, словно перед этим произошла какая-то стычка и он теперь изо всех сил старался заглушить ее отголосок. — Ну как, все наше прелестное селение обошли?

— Почти, мистер Сэвилл, — сказала Маргарет, которая при виде отца немного повеселела. — Можно, я вам помогу, миссис Сэвилл? — добавила она.

— Все готово, голубушка, — сказала мать. — Только вот руки помойте, если хотите.

— Помоем, помоем руки, — сказал отец и пошел к раковине, засучивая рукава. Он открыл кран и бодро запел.

Колин вымыл и вытер руки после Маргарет, потом придвинул ей стул, и они сели. Стульев было только четыре, и мальчики стояли сбоку и глядели на сандвичи, изнывая от нетерпения: блюдо было передано сначала Маргарет, потом матери, после чего отец протянул его Колину.

— Ну-ну, не набрасываться, — сказал отец. — Ешьте не торопясь. Дайте хорошей еде, — добавил он, ласково поглядев на Маргарет, — время перевариться.

Когда сандвичи были съедены и мать спросила Маргарет, не хочет ли она еще, на стол был подан консервированный компот. Мать раскладывала его, близоруко наклоняясь над розетками, стараясь, чтобы в каждую попали разные фрукты: она вынула вишню из одной розетки, подложила в нее кусок груши, потом спросила Маргарет:

— Не хотите ли сливок, голубушка? — А когда отец поставил на стол жестянку с двумя проколотыми дырочками, сказала: — Да перелей же их в молочник, Гарри.

— Сливки в банке, сливки в молочнике — какая разница? — сказал отец.

— В молочнике приятнее, — сказала она строго и покраснела, а отец отошел к буфету и терпеливо ждал, пока из перевернутой жестянки медленно вытекало ее содержимое. — Или хотите сливки, снятые с молока? У меня есть нетронутая бутылка, — сказала мать.

— Зачем же, миссис Сэвилл? Такие хорошие сливки! — сказала Маргарет, внимательно следя за выражением на лице отца, а потом с улыбкой взяла у него молочник.

Когда компот был доеден и младшие братья выскребли свои розетки дочиста — Ричард даже встал на цыпочки, поднял локти и, медленно облизывая ложку, смотрел на Маргарет так, словно все угощение привезла она, — из стенного шкафчика был извлечен бисквитный торт.

— Да где же это он прятался? — сказал отец. — А мыто про него и знать не знали, а? — Он взял нож, готовясь сам его нарезать.

— Ну, если бы ты про него знал, — сказала мать, посмотрев на Маргарет, — так к чаю бы ничего не осталось.

— Верно. Совершенно справедливо, — сказал отец, подавая Маргарет на ноже первый кусок, а мать добавила:

— Неужели нельзя разложить как следует? Ты должен взять тарелку, а не протягивать кусок через стол.

— Ну, в шахте нам времени на правила хорошего тона остается мало, — сказал отец, поглядев на Маргарет.

— Но сейчас ты ведь не в шахте, — сказала мать и добавила, повернувшись к Маргарет: — Хотя, если судить по их манерам, они вовсе из шахты не вылезают.

— Ладно, ладно, — сказал отец, словно ища сочувствия, — некоторые из нас не так всем тонкостям обучены, как другие. Вот я нет-нет да и допущу промашку. Ну, так Маргарет, наверно, меня простит.

— Речь же не о прощении идет, а о том, чтобы поступать в согласии со здравым смыслом, целесообразно, — сказала мать, краснея, но выражения ее глаз не было видно за очками.

— Целесообразно! Еще одно словечко, — сказал отец. — В этом доме за стол без толкового словаря лучше не садиться.

Возможно, это был отголосок стычки, которая произошла, пока они гуляли по поселку.