Сэвилл

В конце концов она освоилась у них много легче, чем он ожидал. Мать не только начала смотреть на цветы и мытье посуды как на нечто само собой разумеющееся, по уже сама давала ей всякие мелкие поручения — сходить за покупками или погладить белье, а как-то, вернувшись из колледжа днем в субботу, Колин застал Маргарет одну на кухне. Повязав волосы шарфом вместо платка, она подметала пол. Стивен с Ричардом играли на пустыре, и, кроме нее, в доме как будто никого не было.

— Твоя мать пошла в магазин, а отец спит, — сказала она. — Стивен с Ричардом где-то бегают. Я их больше часа не видела.

Он помог ей кончить уборку и расставить мебель по местам.

— Ты давно здесь? — спросил он.

— С утра, — сказала она. — Чтобы успеть помочь с обедом. У нас дома осталось мясо. Не пропадать же ему.

— Мы все-таки не настолько бедны.

— Конечно, — сказала она. — Но я подумала, что лишним оно не будет. Ты не сердишься? — добавила она.

— Нет, — сказал он. — Но я не хочу, чтобы твоей помощью злоупотребляли.

— А если и так, ну и что? Раз я приехала, значит, меня это устраивает.

— Но мне кажется, что ты против всего этого, — сказал он.

— Я и против, — сказала она. — Но менять одну тиранию на другую не собираюсь, — добавила она. — Не заниматься домашней работой только из принципа — это ведь тоже тирания.

Когда мать вернулась, они пошли гулять. Теперь все их встречи следовали одному образцу: длинные неторопливые прогулки, а время от времени кино — либо в маленьком поселковом кинотеатре, либо в одном из трех городских. Их одиночество редко нарушал кто-нибудь третий. Он познакомил ее с Ригеном, когда они столкнулись с ним на станции, с миссис Шоу, которая как-то днем зашла к ним на кухню, с миссис Блетчли во дворе. Если не считать таких случайных встреч, они гуляли в молчании, полном ощущения странной, почти торжественной близости, по которому он томился всю неделю в колледже. Их споры, когда они вспыхивали, завершались поцелуями под деревом или в глубине пустынного леска, а ожидая на автобусной остановке или отдыхая на обратном пути возле какого-нибудь скучного пустыря, она рассказывала ему про свои занятия в школе, а он ей — про колледж. Внешний мир почти не вторгался к ним.

В конце года она подала заявление в университет в городе, до которого было около сорока миль, и была принята — пока еще условно, в зависимости от результата последних экзаменов. Он подал заявление о досрочном прохождении медосмотра для воинской службы. Теперь они иногда говорили о своих планах на будущее, о том, чтобы пожениться, прежде чем качнутся занятия в университете. Как-то вечером, когда он зашел за ней, ее отец сказал, что хотел бы обсудить с ним их намерения.

— Пойдемте ко мне в приемную, — сказал он. — Там нам никто не помешает.

Он открыл дверь в глубине прихожей, провел его по коридору в кабинет и зажег свет. Колин сел в предназначенное для пациентов кресло перед письменным столом. Доктор сидел напротив, курил трубку, выбивал пепел, наклонялся вперед, но говорил о погоде и о разных спортивных событиях. Их окружали стеклянные шкафчики, в углу на белом эмалевом подносе выстроились пустые пузырьки и флаконы, у двери стояли медицинские весы с вертикальной шкалой.

— По словам Маргарет, — сказал доктор, — вы думаете пожениться.

— Да, мы это обсуждали, — сказал он.

— Я не собираюсь накладывать никаких запретов. — Доктор Дормен улыбнулся. — Мне просто хотелось бы кое-что уточнить. В общем плане ее жизни. — Он снова принялся неторопливо набивать трубку табаком. — Ведь Маргарет будет всего только девятнадцать, когда она начнет заниматься в университете, — добавил он, подчеркнув последнее слово, точно для него оно было исполнено особого смысла. — Ваши перспективы на ближайшие два года равны, собственно говоря, нулю. С практической точки зрения, имею я в виду. — Он взял спички, резко чиркнул и энергично раскурил трубу. По кабинету поплыли облачка дыма. — Если, например, Маргарет вынуждена будет уйти из университета — что неизбежно, если она будет ждать ребенка, — то она останется без специальности, а мало ли какие неожиданности случаются в жизни! Кроме того, с возрастом ум утрачивает восприимчивость, и если она попробует продолжать образование позже, то обнаружит, что это очень трудно, а то и вовсе невозможно. Ведь в настоящее время для людей в таком положении не существует никаких курсов или специальных программ. А после первого ребенка может появиться второй. И к чему она будет годна в зрелом возрасте? — Он помолчал, глядя на Колина сквозь колеблющийся дым. — Только стоять за прилавком.

— Все это, — сказал Колин, — неприложимо к Маргарет — к такой, какая она есть. По-моему, она твердо решила в любом случае получить университетское образование. Если мы и поженимся, — убежденно добавил он, наклоняясь вперед, — то подождем с детьми. Во всяком случае, до тех пор, пока она не выйдет на свою дорогу, а я не отслужу в армии.