Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр

На протяжении всей моей карьеры Пит Таунсенд всегда выказывал ко мне доброжелательное отношение и готовность помочь. Наши пути впервые пересеклись в самом начале существования Sex Pistols, когда мы писали демо в студии The Who. Мистер Таунсенд узнал, кто пользуется его оборудованием, и сказал: «Мы не будем брать с вас денег», – так что я испытываю к нему исключительно самое глубокое уважение. Он также сделал несколько одолжений для группы моего брата Джимми, 4» Be 2».

Пит Таунсенд один из тех недооцененных персонажей, о которых многие люди из музыкальных кругов – если бы они потрудились поделиться информацией – могли бы рассказать, что он часто делал все возможное, чтобы помочь, сохраняя при этом свое имя в тайне. Разрешал работать в студии, мог поговорить с тобой, обсудить песни, обратить внимание, если чего-то в них не хватает. Когда он рассказывал о The Who, возникало ощущение, будто ты сам являешься участником команды. Это было вовсе не типичное «А потом я…» – нет, он говорил с тобой от имени группы. Так что, встретив много лет спустя Роджера Долтри[242], я понял, что это первое, что у нас общего. «А, так вы были с Питом? О, бла-бла-бла-бла…» Так что у нас состоялась очень любопытная беседа.

Трудно дать этому точное определение, но тебя не покидает ощущение защиты и покровительства, если рядом Пит. Он всегда настроен благожелательно и непредубежденно, и даже если Пит не понимает твоих идей, он не будет вступать в споры. Поддержит даже в этом, очень по-отечески. Я знаю, что он тот, к кому я всегда мог бы обратиться, если бы захотел, но я существо независимое и не хочу решать проблемы таким образом. Однако я абсолютно уверен, что Пит всегда готов прийти на помощь. Он именно такой человек.

Во всяком случае, когда я был на пробах, все это снималось на пленку, и потом эти короткие кинозарисовки доставили на Гюнтер-Гроув – они прибыли в огромных металлических круглых коробках. Оказалось, что Дэйв Кроу, который в то время еще квартировал на Гюнтер-Гроув, знал компанию, производившую эти коробки в Британии, потому что их завод находился в Борхемвуде, где он жил в юности. Короче, одно за другое, и мы придумали новаторский способ презентовать нашу новаторскую музыку – буквально в металлической коробке.

Отличной идеей было выпустить все эти длинные треки на трех 12-дюймовых пластинках на 45 оборотов, однако почти весь наш бюджет на Metal Box ушел на экстравагантную упаковку. Мы потратили на металлические футляры для кинопленки больше, чем на саму запись, и Virgin не оплачивала этих расходов – все легло на наши плечи.

Сами металлические коробки оказались крайне неудобными. То, что мы получили в итоге, было похоже на два сложенных вместе круглых подноса для пирожных. Они очень сложно открывались, и достать пластинки было невозможно. Однако это выглядело вполне уместно, потому что то, что предлагалось слушателю, могло быть истолковано как очень неприятное – словно специально задумано для тех покупателей, которые были готовы приложить немного усилий. К тому же, когда вам все-таки удавалось добраться до содержимого, бас был настолько глубоким, что выбивал иглу с пластинки. Мы оказались немного впереди хай-фай-оборудования той эпохи.

Когда альбом Metal Box вышел в ноябре 1979 г., он получил хорошие отзывы критиков, но я доверяю им еще меньше, чем плохим. Первую партию пластинок раскупили сразу, однако влияние альбома с годами только росло и росло. В интервью я описывал Metal Box как «музыку настроения» – понимая, что это обязательно заденет за живое.

Давать концерты в это время было невозможно. В сентябре 1979 г. мы были хедлайнерами крытого фестиваля в Лидсе под названием «Футурама» – настоящий концерт-катастрофа. Все было организовано из рук вон плохо, и нас это очень разозлило. На подступах к помещению, где проходил фестиваль, собралась кучка парней, одетых в нацистскую униформу, которые зиговали и раздавали публикации Национального фронта. Что? Это абсолютно неприемлемо. Не было никакой охраны – полная противоположность всевластию секьюрити, поэтому люди просто бродили вокруг и отключали любое оборудование, которое им нравилось. Выступая на сцене, ты понимал, что из раздевалки могут что-то украсть, поэтому постоянно одним глазом следил за дальним концом коридора. Глупый, идиотский, ненужный хаос. Слава богу, что есть такие друзья, как Рэмбо, которые пришли на помощь, внимательно следили за происходящим и останавливали людей, занимавшихся всяким непотребством.