Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр

В то время Лу был одержим технологиями и хотел каким-то образом воссоздать звучание инструментов гамелана[347] на современном синтезаторе с помощью компьютеров. Он потратил на это годы и годы, пока не пришел к выводу: «Да не нужно оно – просто играй на этой штуке!» Возможно, мы несколько чересчур углубились в набор тембров клавишных: я помню, в то время мы все были, так сказать, очень созвучны.

Для меня это серьезная проблема, все эти технологии. Люди, которые использовали их лучше всего, были Depeche Mode. «Your own personal Jesus!» Черт бы меня побрал, у них это получилось! Они использовали эффект «Касиотона»[348] и построили песню вокруг него, но не позволили ему стать определяющим. Это еще одна мелодия, которую я обожаю, – я был так впечатлен храбростью попытки поиграть с такими вещами.

Обложка Happy? – кивок в сторону немецкого художника Фриденсрайха Хундертвассера, чьи работы произвели на меня сильное впечатление. Я ничего о нем не знаю и знать не хочу. Но каждый раз, когда этот человек что-нибудь создает, я весь внимание. Он также занимался архитектурой – Хундертвассер придумывал разбить сады на этажных перекрытиях небоскребов или полностью изменить форму здания, делая его интересным глазу стороннего наблюдателя – как на нашей обложке.

Мое знакомство с Хундертвассером связано с работой в «Хилз» на Тоттенхэм-Корт-роуд, куда меня устроил Сид, когда нам пришлось убирать вегетарианский ресторан. Часто нам бывало скучно, особенно когда выдавался свободный часик-другой – нам необходимо было там находиться в течение определенного времени, но мы убирали это место за минуту, – так что мы просто бродили по магазину. Я заметил книги Хундертвассера в библиотечном отделе и, скажем так, приобрел парочку.

Его искусство для меня – это искусство, всегда создающее творческую и дружественную среду, в которой могут жить люди. Его картины – радостные городские сценки, где все ярко раскрашено. Абсолютно вдохновляюще.

Когда мы отправились в тур в поддержку альбома, мы использовали в оформлении сцены идею многоцветного здания, с игровыми площадками и дорожками, все в очень ярких, живых, смелых цветах: зеленых, желтых, красных, оранжевых. Мы были в этом пространстве на сцене, бегая в нем, как счастливые дети.

В марте 1988 г. у нас начался тур по США, куда мы отправились в качестве поддерживающей группы у INXS[349]. Как ни странно, я очень хорошо воспринял их первый альбом – честно! Мне понравилась своеобразная пустота, получившаяся при сведе́нии и обработке записи. Я и не догадывался, что у них есть басист, пока они не стали играть вживую. Однако в австралийской музыке всегда есть что-то захватывающее. Австралия – действительно интересное местечко на карте. Они находятся по другую сторону всего, и поэтому их подход отличается.

Этот тур стал соревновательным. Мы выступали на аренах, рассчитанных на 20 000 мест, но когда играли мы, там собиралось только около 5 000 зрителей. Это было очень странно. Возможно, виной тому привитая MTV апатия. В моей юности зрители приходили в зал к самому началу концерта и хотели услышать каждую группу, чтобы оправдать заплаченные за билеты деньги, но мир видео MTV создавал иное окружение, и зрительный зал был пуст до тех пор, пока не появлялась основная группа.

Все пошло наперекосяк в Новом Орлеане, когда Майкл Хатченс пригласил меня после концерта в свои «апартаменты» в том же отеле. Какой у него был великолепный номер! Вау, как мне это понравилось. Там были верхний и нижний этаж и звуковая система. Оказалось, что мистер Хатченс всего лишь хотел поставить мне «умопомрачительный бит», который он написал. У меня не было на это времени. Потому что, алло, мне нравится мое умопомрачение, но я не люблю, когда его анализируют, интерпретируют и копируют, а именно так, на мой взгляд, все прозвучало. И мне пришлось ему это сказать. «О, а я так делаю», – послышалось в ответ, и мы поссорились. После этого мы больше не разговаривали. А потом он пошел и удушился… Спустя какое-то время, могу добавить, я тут ни при чем!

Когда люди приглашают вас в гости и хотят, чтобы вы послушали их последнюю запись, оно никогда хорошим не кончается. Это создает уродливую, неудобную обстановку, а я никогда не буду тем парнем, который примется петь лживые дифирамбы. Мое отношение таково: «Ты заставил меня чувствовать себя неловко. Возможно, мне бы это и понравилось в другом пространственно-временно́м континууме, но это неправильный ход!» В то же время я понимаю, что люди пытаются поделиться своими достижениями. Да, это то, что на самом деле происходит, но в данный момент это не то, что ты чувствуешь. Ты только что ушел со сцены, отработал свое выступление, и тебе не хочется впечатляться.