Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр

Был еще парень из Virgin, который заявил о моей «безответной гомосексуальной привязанности к Малкольму». Сам Малкольм рассказывал – в частности, в одной немецкой музыкальной газете, – что я всегда его любил, но ему пришлось сказать «нет», и в этом заключалась моя проблема. В то время я подумал: «Пусть тешится своей маленькой гейской фантазией сколько угодно, мне похуй». Но когда он заявил, будто я всегда видел в нем образ отца… Это уж слишком, совсем не то, что хотел бы прочесть мой отец, и я не думаю, что это вообще следовало говорить. Это неправильно. Мне все равно, что он трындит обо мне, он может лгать хоть весь день напролет, но не надо бросаться такими заявлениями. Сквозящее в этих словах ребяческое желание напакостить удесятерило мое к нему презрение. Я подумал: «Господи боже, послушайте, а ведь мы реально были правы, когда считали его мудаком».

Мне кажется, книга получилась отличной, может быть, жесткой, но и описанные в ней ситуации были ужасающими. Единственное, что необходимо исправить, так это то, что литературные обработчики переписали, не спрашивая – они пытались изменить меня, переместив из Финсбери-парка в Кэмден-Таун! И их безумное оправдание состояло в том, что люди не будут знать, где находится Финсбери-парк, а Кэмден-Таун известен всем из-за рынка! Пытаться изменить то место, где кто-то родился, – просто смехотворно!

После того как в 1994 г. книга была опубликована, самым невероятным событием стало улучшение качества журналистов, которые брали у меня интервью. Они были книжными людьми, поэтому разговоры становились намного интереснее. Я почувствовал: «Боже, теперь мне реально нравится давать интервью», – и с тех пор я такой всегда. Чувство, что мне постоянно нужно агрессивно защищаться, ушло, теперь передо мной был целый каталог выдающихся людей, которые предоставляли мне время и выказывали уважение, позволяя должным образом ответить на разумно сформулированный вопрос. Правильная линия поведения и – как раз то, что я считал журналистикой, – уважение к фактам.

В последующие годы я очень старался добиться того, чтобы из «Вход воспрещен» сделали фильм. У меня была кое-какая поддержка. Я собрал миллион или два, но работа со сценаристами оказалась точкой преткновения, на которой все развалилось. Это были люди, которые хотели переписать все по типу какой-то «Истории жизни Дэвида Кэссиди на VH1»[378]. И начиналось: «Ну, а теперь у нас по сценарию какой-то романтический интерес – в вашей книге об этом мало говорится, давайте что-нибудь придумаем». – «Нет, не будем мы ничего придумывать. Вы расскажете все как есть, и покончим с этим!» И что бы там ни было, что бы я ни делал, я никогда не треплюсь о своих связях. И уж точно не ради того, чтобы способствовать продажам книг или билетов в кино. Я не причиняю людям боли подобным образом, и, честно говоря, любая девушка, которая когда-либо имела со мной какие-либо физические отношения, и так должна чувствовать себя достаточно уязвленной. Это не сулило ничего хорошего для репутации. Они становились запятнанными.

Моей кандидатурой на главную роль был Джастин Тимберлейк. Я подумал: «Это сработает». Потому что Джастин к тому времени уже стал известным, однако в его занятиях музыкой наступил нелегкий период. Он заскучал и начал сниматься в кино, а хороших ролей у него еще не было. Я решил, что эта роль прямо специально для него, такого милого, и пушистого, и немного простоватого в своем отношении к жизни. Я подумал еще, что это стало бы для него настоящим испытанием, примерить на себя роль Джонни Роттена, ну и кроме того, ему уж точно удалось бы спеть песни.

Это началось как шутка в интервью, но потом я стал относиться к этому в высшей степени серьезно. Возможно, с моей стороны это была попытка заполучить журавля с неба, но я подумал: «Если не метить высоко, результатов не дождешься». Однако те, кто готов был взяться тогда за съемки фильма, отказались от этой идеи. Они говорили: «Нет, ну, знаешь, нам стоит использовать кого-нибудь неизвестного». – «Что? Тогда какой в этом смысл?» Они хотели снизить затраты, но тем самым ограничили потенциал. Кому нужен еще один фильм категории В?

До встречи с Джастином дело так и не дошло. Я просто запустил эту штуку в прессу, чтобы посмотреть, в какую сторону подует ветер. Однако даже если бы продюсеры Джастина согласились, я понимал, что наша команда, мои покровители, от этого откажутся. Но такой интересный поворот сюжета!

Я был довольно откровенен, говоря о самой развлекательной танцевальной музыке начала 1990-х. Вокруг творилась куча всякой ерунды. Вернулись команды «чайников»[379] в дурацких шляпах; чуваки в клешах, которые не одолжили бы вам и колышек для палатки на хипповских фестивалях.