Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр

Это оказалось очень драйвово – принять участие в нашей легендарной лодочной вечеринке, как для меня, так и для Сида. Ну, мы рассчитывали получить по 25 фунтов, а все завершилось сокрушительным, взрывным фиаско. Есть что-то прекрасное в создании фиаско, и, поверьте мне, это действительно была катастрофа.

Virgin наконец-то выпустили «God Save The Queen», и, о чудо, это был хит. О нет, погодите, не так, на той неделе вообще не было в чартах номера один – ну, во всяком случае, не для нас! То, что это произошло, показало – гораздо больше, чем все, что мы делали и говорили, – что общественные институты коррумпированы. Тот факт, что наша группа не смогла получить номер один в чартах Британии, доказывает… махинации, верно? Незаконные закулисные операции, манипуляции, внушение публике, что́ ей может нравиться, а что нет. И это действительно придавало энергии и подпитывало настроение – вот еще в чем сила этой песни.

Наступили день Юбилея и наша нахальная лодочная вечеринка, я замерз, мне было скучно, и я не ел почти целую неделю. Все это было слишком похоже на цирк, с тщательно подобранным списком гостей и толпой прессы. Забавно было видеть там Ричарда Брэнсона с бородой и длинными волосами, похожего на Гая Фокса, и, надо отдать ему должное, он был готов повеселиться. Но Ричард немного заскучал, когда у нас кончилась выпивка. Я заявил: «Не начну, пока не появится ящик лагера». И каким-то чудом это произошло, и все двадцать четыре банки исчезли за двенадцать секунд.

Когда мы играли, мы не могли слышать, что делаем, это было очень похоже на все наши ранние концерты, но в тот момент нам было все равно. Наверное, это был единственный способ согреться. Стоял холодный вечер – и для меня он был слишком холодным, поскольку я определенно недоедал.

Мы сделали все возможное, чтобы быть деструктивными. Мы трижды прошли туда-сюда перед зданием парламента, но ничего не происходило. Так что мы решили прокатиться еще раз: «О, боже, серьезно? Надо ли? Ладно, давайте, погнали!» – и как раз в этот удачный момент полиция решила подъехать к нам и крикнуть: «Прекратите! Это не по-британски!»

Как только мы причалили и я увидел всю собравшуюся там полицию, я подумал, случится что-нибудь или нет, но я не собираюсь быть пойманным в суете и хаосе, поэтому рванулся вперед, спустился и первым сошел с лодки. И сразу же мне попался коп, который поинтересовался: «Который из них Джонни Роттен?» Я, само собой: «Он там, наверху!» И, конечно же, они направились прямиком к длинноволосому чуваку с бородой – бедному старине Ричарду Брэнсону, – потому что все знали, что именно длинноволосые люди в наши дни являются главной причиной всех неприятностей. Как это, блядь, весело, а? Кто-то говорил, что Малкольм указал на меня полиции, но если он это и сделал, то безуспешно. Меня уже давно там не было.

В те дни полиция была такой отсталой. Они были жестоки, тут нечего и говорить. Такие школьные громилы – кованые ботинки и дубинки, приготовленные для всех, у кого есть к ним вопросы. Но устроив на нас облаву на набережной, когда причалила лодка, они и понятия не имели, как выглядит член группы Sex Pistols. Не было никого, кто бы отвечал за это наше фиаско, поэтому они спустились на пристань, чтобы найти длинноволосых. Однако большую роль сыграл тот фактор, что я был очень молод – прыщавый мальчишка в смокинге на двадцатидюймовой талии. «Да какой он хулиган? Не смеши меня, позови старших!» Вместо этого они арестовали моего брата Джимми и целую кучу других людей.

В тот день, казалось, была амнистия для всех, кроме тех, кто был из «Пистолз». Просто поразительно. Мы что, не можем плавать вверх-вниз по Темзе на лодке? Мы на середине реки, и кто-то решил, что это их обидело? Честно говоря, я с нетерпением жду появления общества, которое научится не лезть не в свое дело. Без крыс обойдемся, понимаете, о чем я? Сами с этим справимся. Устраните своих полицейских громил, и мы сами о себе позаботимся. Никаких растлителей малолетних на районе.

Вечером я немного побродил по набережной с Сидом и Винсом, близким другом Сида, ища, чем бы заняться. Делать было особо нечего, потому что денег не было. Поэтому я побрел обратно в свое скромное жилище. Помню, я много прошел пешком и был очень раздражен, поскольку не люблю ходить, когда пьян. Потому что это все равно что вообще не ходить.

Со всем этим возмущением и заголовками газет неделю или две спустя на меня напали возле паба на задворках Хайбери-Квадранта, рядом с Wessex Studio, где мы записывали альбом. Сомнительный район. Бррр, полно различных банд. И – типично для меня – я выбрал паб, который грозил серьезными неприятностями. Я знал, что делаю, когда шел туда, я знал, что у меня могут возникнуть какие-то проблемы, но не думал, что это будет похоже на мачете и клинки гуркха, как в итоге оказалось.

Время от времени появляются люди, которые просто хотят тебя убить. Правы они или нет в своем намерении – главное, не сомневайтесь в их решимости.