Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр

Внезапно я стал героем дня. Ай! В то время я был довольно этим напуган. Я вовсе не хотел, чтобы об этом упоминали, и отрицал всякую за это ответственность. Я думал: «Послушайте, мои друзья совсем меня за это не полюбят». Но это стало хорошим предзнаменованием для получения визы в Америку. В итоге официальный представитель посольства, который проводил со мной собеседование, сказал: «Ну, вы сделали кое-что для общества». Ух ты, вот как вы на это смотрите? Но это окупилось, я получил свое разрешение на работу. Хотя вскоре я пожалел об этом.

Малкольм, наш мудрый Малкольм, решил, что мы не будем играть в больших городах на побережье, таких как Нью-Йорк или Лос-Анджелес, а вместо этого дадим концерты для «настоящих людей» на Юге. Да уж, Малкольм хорошо понимал рабочий класс. Итак, по этому нелепому расписанию в начале января 1978 г. мы пересекли Америку, среди льда и снега, на том, что было по сути своей школьным автобусом.

Многие начинающие звезды были бы сломлены этим опытом, но не я! Чистейшая радость и удовольствие смотреть в окно автобуса и видеть проносящуюся мимо меня Америку были абсолютно захватывающими, и в особенности потому, что мы пересекали Юг. Это напомнило мне ковбойские фильмы, которые отец заставлял меня смотреть в детстве. Всматриваться в названия городов, как в телевизоре. Черт возьми, это было здорово. После всех этих интриг я чувствовал себя в те минуты ребенком. Пейзаж Америки произвел на меня неизгладимое впечатление, и я влюбился в эту страну. Несмотря на ужасную ситуацию, которая у нас складывалась, все равно я чувствовал радость.

В то же время я понимал, что ничего не могу поделать с Сидом. Это было непреодолимое препятствие, поскольку Малкольм использовал его как инструмент, чтобы проводить свою политику в группе. Он хотел уничтожить то, что не мог контролировать в своей маниакальной манере, что в свете нынешнего дня представляется очень по-детски с его стороны. Но это было полностью в его духе, он таков. Малкольм был очень ревнивым человеком, и если кому-нибудь приходила в голову идея сделать что-нибудь свое, то вместо того, чтобы как-то поощрить ее и принять к сведению, он начинал действовать вопреки.

Я и не подозревал, что Малкольм тайком брал уроки пения. Он просто посмотрел на Джонни Роттена и подумал: «И я так смогу!» Мне бы очень хотелось, чтобы он всерьез занялся этим, потому что тогда все бы увидели отсутствие таланта.

Несмотря на то, что между нами все рушилось и концерты были ужасными, я пытался как-то достучаться до Стива. На самом деле однажды мы провели великолепную ночь. У Стива была коробка из-под обуви, полная марихуаны. «Не хочешь попробовать?» Как ни странно, я так и сделал, и это было весело, но нам пришлось иметь дело с проблемой Сида, который двумя дверями ниже тусовался к каким-то черным трансвеститом. Это было уродливо, и глупо, и совсем не в стиле Sex Pistols. Скорее, грустная интерпретация Лу Рида и погружение в проблему «Есть ли где-то поблизости героин?».

Нам всем было очень тяжело, мы сражались каждый из собственного угла и не могли объединиться. Мы поняли, что проблема не в Сиде, а в нас самих. Мы просто не могли поладить друг с другом, вот и все. На тот момент было бессмысленно пытаться продолжать, потому что внешнее воздействие постоянно оставалось губительным.

В течение всего тура за нами ездили репортеры. Сид дал интервью «Хай Таймс», которые следовали за нами повсюду. Так вот, «Хай Таймс» был журналом, имеющим самое непосредственное отношение к наркокультуре, однако ходили слухи, что у них были связи и с ЦРУ. Так что на самом деле с их стороны это больше походило на выяснение того, что вы делаете, с кем вы это делаете, кто вам это продает, откуда это берется и куда идет дальше. А Сид не был в состоянии понять, что не следует вообще касаться подобного рода вопросов. Кроме того, он охотно нес всякую чепуху, втирал этот свой наркотический бред людям, которые были более чем счастливы это напечатать, что обернулось для нас репутацией команды торчков.

Я писал свои песни не для того, чтобы все так случилось, да и Стив, когда основал эту группу, я уверен, имел в виду совсем иное. От невинных детских шалостей до придурка с мозгами, накачанными героином. И, о да, конечно, его деньги украл этот черный трансвестит, который еще и избил его в придачу. А потом Сид типа: «О-о-о, это просто ужасно».

На концертах он пытался быть «гнилее Роттена». Он соревновался со мной на сцене и старался встать передо мной, чтобы показать, что он действительно крутой и жесткий. Сид стремился подраться со зрителями, стоявшими в первых рядах, и самое печальное, я знаю почему – я чувствовал в нем боль. На самом деле он использовал это как уловку, чтобы скрыть свое собственное чувство неполноценности. Сид знал, что не тянет, что не сможет добиться успеха, понимал, что у него нет этого, и потому саморазрушение стало щитом, за который он мог спрятаться, ведь это – самый легкий выход, не так ли?