Сезон

Я боролась с учебником десять минут. Мои глаза читали слова, но мой мозг не понимал их значения. Мне было некомфортно сидеть у бассейна, безразличие Лорен раздражало, но больше всего бесил скрип ручки, которой Эндрю все это время что-то царапал на бумаге. Я попыталась собраться и сосредоточиться на чтении.

– Тебе нравится история?

Вопрос Эндрю застал меня врасплох, и я поняла, что скрип прекратился, а он опять внимательно смотрит на меня.

– Это мой основной предмет в колледже. – Я подняла книгу. – Сейчас я читаю историю, которая тебе точно понравится: она о гордости и неминуемом падении.

Эндрю рассмеялся: похоже, моя подколка не сильно его задела.

– Ты читала «Историю упадка и разрушения Римской империи»?

– Гиббона? Не целиком. В ней ведь шесть томов и пять тысяч страниц?

– Семь томов. По крайней мере основных.

– Еще хуже.

Он сделал паузу, думая о чем-то своем, глаза его затянуло поволокой.

– «Во втором столетии христианской эры владычество Рима обнимало лучшую часть земного шара и самую цивилизованную часть человеческого рода». – Он посмотрел на меня. – «Границы этой обширной монархии охранялись старинной славой и дисциплинированной храбростью. Мягкое, но вместе с тем могущественное влияние законов и обычаев постепенно скрепило связь между провинциями».

– Ты помнишь ее наизусть?

– Только самое начало. Мой папа читал мне ее в детстве. Это была его любимая книга.

Парень застенчиво улыбнулся, и у меня проскочила мысль, что Эндрю Гейдж был немного занудным и сентиментальным – в хорошем смысле этого слова – любителем книг.

– Книга заковыристая, – вздохнула я. – Но нужно ее все-таки прочесть.

– Да, нужно.

Он вернулся к своему письму, а я – к мучительному чтению. Лорен в конце концов вздохнула и перевернулась. Я представляла ее бутербродом с сыром в микроволновке – как она с обеих сторон покрывается золотистой корочкой.

– Здесь нет вай-фая? – спросила я несколько минут спустя.

Эндрю удивленно посмотрел на меня. Я кивнула на ручку и бумагу.

– Я понятия не имею, – признался он.

– Технофоб? – спросила я, и он в первый раз за все время нашего знакомства засмеялся весело и искренне.

– Нет, совсем нет. – Он посмотрел на ручку в руке и бумагу. – Но настоящее письмо, написанное от руки… В нем есть что-то особенное. Мне нравится складываться бумагу, запечатывать конверт, а потом опускать письмо в самый настоящий почтовый ящик. Мне нравится думать о том, что оно находится в пути и кто-то получает его, открывает конверт… Это все так отличается от электронной почты. Мы уже почти не владеем искусством писать письма, но я полон решимости восстановить эту старую добрую традицию.

– Кому ты пишешь?

– Своей сестре Джорджи.

Во второй раз за сегодня Эндрю застал меня врасплох. Интересно, что у него вообще в голове происходит. Он выдержал мой взгляд, без сомнения, ожидая ироничный комментарий, но его не последовало. И мы просто продолжили смотреть друг на друга немигающим взглядом, как две рыбы, встретившиеся на глубине.

– Мне скучно, – вдруг сказала Лорен.

Ее заявление развеяло очарование момента, и мне показалось, что она скорее говорила о нашем разговоре, чем о собственных ощущениях. Она изящно встала с шезлонга и чувственно потянулась. Это возымело желаемый эффект. Эндрю теперь смотрел только на нее. Она явно наслаждалась вниманием, тем, как его глаза двигались вверх и вниз по ее совершенному телу.

– Пойдем плавать, – улыбнулась она Эндрю.

– Я хочу закончить, – сказал он, указывая на наполовину написанное письмо.

– Позже. – Лорен поманила его, призывно изогнувшись.

Наблюдая за ее движениями, я поняла, что Эндрю буквально пожирает ее взглядом. Да и какой парень не стал бы?

– Иди. – Эндрю неожиданно решил настоять на своем, и Лорен картинно надулась.

Когда и это не возымело эффекта, она посмотрела на меня:

– Меган? Поплаваем?

– Не сейчас, – сказала я.

Нет уж, ничто на свете не заставит меня раздеться рядом с ней. Мне за последнее время неприятностей и так достает, не хватало еще унизительных сравнений и жалостливых взглядов от красавчика миллиардера.

– Э-э-эх… – Лорен медленно дошла до ступеней бассейна, резко остановилась, затем изящно опустила одну ногу в воду и поболтала ступней, как соломинкой в дайкири. – О, чудесно! – Она снова обольстительно взглянула на Эндрю. – Ты уверен, что не хочешь? – Лорен позировала на ступеньках, мягкое осеннее солнце заливало ее золотыми лучами.

«Ну уж теперь-то он точно сдастся, – почему-то с тоской подумала я. – Мужчина он или нет?»

– Иди, – кивнул Эндрю, и я почти физически ощутила разочарование Лорен.

Я вернулась к своей книге. В этом бою у меня был верный щит, спрятавшись за который я могла украдкой наблюдать за тем, как Лорен спустилась по ступенькам и скользнула в воду. Она плавала медленно и осторожно, вытянув шею, высоко держа голову над водой, чтобы не намочить волосы. Лорен, как ни больно было мне это признать, плавала грациозно и без усилий, словно лебедь.