Сезон

Тема «Джинсы с бриллиантами» всегда была для Техаса животрепещущей. И вот сейчас представители высшего общества вырядились в самые дорогие и яркие джинсы, рубашки и шляпы, самые экзотические ковбойские сапоги. Страус, кайман, питон, акула, ящерица и скат – из чьей кожи только не делали эту, по сути, весьма утилитарную обувь! Ботинки Лорен были от М. Л. Ледди, изготовленные вручную в Хьюстоне из выращенного на специальной ферме аллигатора – шкуры диких аллигаторов для изготовления столь дорогой обуви не подходили, потому что все были покрыты шрамами – и, по слухам, стоили двенадцать тысяч долларов.

Наши шляпы тоже были исполнены на заказ. Головной убор Джулии и моя шляпа приехали из крошечного магазинчика в Джексон-Хоуле, в котором Макнайты вот уже почти сто лет как покупают себе одежду. Мама надела красную шляпку от Кейт Спейд, заказанную в Нью-Йорке. Моя рубашка была из черного шелка, расшитая желтыми строчками и розами, – Марго нашла ее в винтажном магазине, а затем перекроила, чтобы она лучше сидела. Джулия была в накрахмаленной белоснежной рубашке от Анны Фонтейн, чей изящный силуэт напоминал песочные часы. Мама же пришла в брендовых коралловых сапогах, также сшитых вручную.

И вот настала пора поговорить о бриллиантах. В этом деле, скажу я вам, размер имеет значение, поэтому повсюду были видны массивные серьги и кольца, огромные, хищно блестящие ожерелья и подвески размером с кубик льда. Мелкими камнями были усыпаны шляпные ленты, широкие браслеты и броши в форме герба Техаса. Вместо того чтобы совершить набег на салон Гарри Уинстона в Хайленд-Парк-Виллидж, мама выпотрошила сейф с семейными драгоценностями. На Джулии были идеально подходящие к ее наряду серьги с бриллиантами и сапфирами, а бабушка отдала ей свое колье. Я выбрала подходящие к шляпной ленте и рубашке запонки, которые когда-то мой прадед надевал на свадьбу. Да, он носил смокинг, но умудрился надеть его с черными крокодиловыми сапогами и черным же «стетсоном». Мама выбрала круглые гвоздики весом в один карат – подарок родителей на шестнадцатилетие – и бриллиантово-изумрудную брошь. Все это было похоже на желание продемонстрировать несуществующие доходы отца, а я не выносила такую показуху и, честно говоря, была рада тому, что его здесь не было.

Коэффициент знаменитостей на один квадратный ярд был невероятно высоким. Вечеринку почтили своим присутствием политики, футболисты, но самой яркой звездой вечера была мать Эндрю, Пенелопа Дэнбридж Гейдж – для друзей просто Пенни. Она прилетела из Нью-Йорка на семейном самолете, прихватив с собой нескольких голливудских актрис и ведущих популярных ток-шоу. Она была одета в черные прямые джинсы и черную замшевую рубашку, но вместо ковбойских сапог выбрала балетки. И, конечно, она привезла с собой Митци, свою собаку, над которой именитые гости умилялись весь вечер, даже тогда, когда она писала прямо возле стола.

Я видела Пенни только издали. Зак сказал, что у нее тот еще характер, и признался, что даже боится ее. Она была невысокой, но каким-то невероятным образом возвышалась над всеми гостями. Лорен не отходила от нее ни на шаг и представила всем, кому только могла. Наблюдая за ней, я думала о папе Римском, благословляющем толпу прихожан.

Без Хэнка я чувствовала себя страшно одинокой. Мой кавалер, Стивен Кромвель, бета-версия Хэнка из Техасского университета, был милым и дружелюбным. Мы вместе поели и один раз потанцевали, а потом он с радостью отправился на поиски своей девушки, поэтому я отпустила его с легким сердцем. В такой толпе было легко затеряться. Я пряталась у одного из столов и со своего наблюдательного пункта видела сестру, которая напропалую дурачилась с Заком. По словам Джулии, их поездка вышла очень милой, и казалось, что у их романа есть будущее. Зак явно души в сестре не чаял, и я могла сказать совершенно точно, что она тоже постепенно начинает в него влюбляться.

К десяти часам вечеринка набрала обороты, на танцполе отплясывала сотня, а может, и больше пар. На этот раз не повезло Эбби, ее кавалером стал Хантер, который крутился вокруг кузины, как безумный дервиш вокруг святыни. Эшли номер один танцевала со своим очень красивым парнем, молодым кардиохирургом по имени Чавес, а Сидни проводила время в основном со своим отцом. Эндрю танцевал сначала с Лорен, а затем со своей матерью, причем миссис Гейдж постаралась поймать необычный двухступенчатый ритм. Ее усилия вызвали аплодисменты – даже Митци одобрительно полаяла, – и, когда песня закончилась, она вышла на поклон.