Сезон

– Звучит справедливо, – улыбнулся он, и я выдохнула, понимая, что все это время не дышала. – Я обсужу условия с твоей матерью. – И он одарил меня своей обаятельной, чуть печальной улыбкой, которую я так любила.

– Удачи, – вздохнула я.

Папа махнул рукой и пошел к своему грузовику с грязным номером F-350. Он положил ружье обратно на стойку, а затем, приоткрыв дверцу, оглянулся:

– Эй… спасибо!

Прямолинейный. Честный. Добрый. Мой любимый папа.

Я еле-еле сдержала слезы, когда он уезжал.

Глава третья, в которой Меган раскрыла больше, чем хотела

Я летела на своем велосипеде, словно по воздуху, прямо к красному свету на светофоре в Фэрфилде, когда поняла, что черный седан рядом со мной оказался патрульной машиной без знаков отличия. Я зажала оба тормоза, и заднее колесо занесло на гравий, отчего я проехалась боком на тормозах целых десять футов до перекрестка. Я выставила одну ногу в сандалии на липкий асфальт, отступила и небрежно взглянула на полицейского рядом со мной. Он оглядел меня и усмехнулся. В самом деле, кто мог обвинить его в том, что он пялится? Не каждый день увидишь девушку на горном велосипеде, в платье от Ральфа Лорена, сандалиях за триста долларов и велосипедном шлеме, увенчанном гигантской пластиковой тиарой, покрытой стразами.

Потея, как загнанная лошадь на последнем круге, я сморгнула пелену, стоящую перед глазами, и испугалась, что мой макияж может потечь, а лицо станет грязным… Определенно, я выглядела сумасшедшей, но, не постеснявшись, сладко улыбнулась офицеру Дженкинсу, сидящему в тачке с кондиционером, а он, проявив вежливость, отвернулся. Конечно, я планировала проехать на красный сигнал светофора, не задумываясь, но мгновенно поняла, что буду ругаться с полицейскими Хайленд-Парка дольше, чем существует этот мир, поэтому покорно остановилась. Если, конечно, так можно назвать мой дрифт через полперекрестка.

Я лихорадочно посмотрела на часы. Снова. 4:43 вечера. Черт!

Вам, должно быть, интересно, почему я так опаздывала да еще и мчалась на велосипеде что есть сил? Суровая реальность была такова: к сожалению, во всех своих проблемах была виновата я сама, еще рано утром допустив роковую ошибку.

– Нет, ты поезжай на машине, – уверенно заявила я сестре в 5:20 утра.

Мы с Джулией делили на двоих синий «Субару Форестер». Надежная и элегантная машина, которую папа выбрал из-за поистине впечатляющих показателей безопасности.

– Ты уверена? – пробормотала Джулия.

Я рассеянно кивнула. Оказалось, недосып еще как влияет на принятие решений.

– Тренировка заканчивается в четыре, а ознакомительный чай в четыре тридцать, – сказала я. – Я успею принять душ, переодеться и дойти до клуба это всего лишь несколько кварталов.

Этот вторник ознаменовал неофициальное начало сезона. Мы с Джулией и другими девушками-дебютантками были приглашены на чай в загородный клуб «Черепаший ручей» с нашей гувернанткой Энн Фостер. Она должна была посмотреть на нас в неофициальной обстановке и рассказать о предстоящем знаменательном событии, о том, чего нам стоит ожидать и как себя вести. Однако я совершенно не учла, что после футбольной тренировки в два часа дня я буду чертовски уставшей.

– Ты не вспотеешь? – обеспокоенно спросила сестра.

– Погода прохладная, – бодро ответила я. – А сегодняшняя тренировка – это просто проход и упражнения. Кроме того, если что-то случится, я не хочу, чтобы мы обе опоздали.

– Хорошо, – покорно согласилась сестра, падая обратно на подушку. – Я займу тебе место.

Позавидовав – мне никогда не удается поспать допоздна, – я тихо закрыла дверь в ее комнату, спустилась вниз и поехала в спортзал, повесив свои сандалии на руль. Мое тогда еще безупречное красное платье болталось у меня за спиной, словно плащ Супермена.

Увы, все пошло не так, как я планировала. Во-первых, неожиданно потеплело. Да не просто потеплело, стало жарко так, будто растопили доменную печь. Лето в Техасе никогда не бывает холодным, но к сентябрю погода, как правило, выравнивается и превращается из невыносимой в почти терпимую. Но не в этот день. К двум часам по полудни температура достигла тридцати восьми градусов, да еще и влажность была как в тропическом лесу.

Помимо этого, серия неаккуратных пассов и бесконечная болтовня вывели тренера Нэш из себя, и просто «упражнения и проход» сменились на бег по лестнице стадиона.

«Быстрей, быстрей, быстрей!» – подгоняла нас тренер, когда мы, уже порядком выдохшиеся, взбирались все выше, выше и выше… Наверху мы поворачивали налево и бежали к следующему проходу. Затем по лестнице вниз, вниз, вниз… Один пролет вверх, другой вниз. Мы молча следовали указаниям разозлившейся Нэш.

– Это очень важное упражнение, – тем временем говорила тренер. – Вы бегаете уже два часа, вы устали, но так же устанут и ваши соперницы. Теперь дело только за силой воли. Кто хочет победы больше?

– Да ерунда. Это не сложнее, чем взобраться на гору Мак-Кинли[3], – прохрипела я Кэт, когда мы в очередной раз поднимались наверх.