Сезон дождей и розовая ванна

Застыв в полутёмном, слабо освещённом крохотной лампочкой сарае, Гисукэ смотрел на такую неуместную здесь розовую ванну. Казалось, в ней, перевёрнутой вверх дном, утратившей своё великолепие, сконцентрировались горькая обида и ревность Ясуко. Гисукэ сжал кулаки. В этот момент он почти ненавидел жену, совершившую такой бессмысленный поступок. Кроме того, его терзало чувство собственного унижения, ведь он трусливо молчал, не сказал ни единого слова, пока Ясуко его поносила. Впрочем, Ясуко ни в чём не виновата. И ненавидеть надо не её, а Гэнзо Дои. В душе Гисукэ с новой силой вспыхнула ярость. Подлец, беспримерный подлец! Чего ему не хватало?! Откуда в человеке столько мерзости?.. Значит, всё это время — быть может, с первого дня знакомства — под этой туповато-сонной, равнодушной маской копились злоба, коварство, зависть… Вызревал холодный жирный расчёт — как обмануть, унизить, втоптать в грязь своего благодетеля… Змея, пригретая на груди… Собака, укусившая хозяина, который дал ей приют и пищу… Гисукэ охватило беспредельное отчаяние. И его собственная тень, падавшая на стену сарая, показалась ему символом безысходного одиночества.

А ванна — пусть поверженная, утратившая великолепие — всё равно продолжала розово поблёскивать в тусклом свете лампочки.

И на какой-то миг перед глазами Гисукэ возникло видение: белый пар над розовой ванной, водяные брызги и чуть порозовевшее жемчужное тело Кацуко, принимающей совершенно неожиданные — и такие прекрасные! — позы. Волшебный сон, приснившийся в чёрное мгновение отчаяния, чтобы хоть на секунду увести от действительности потерпевшего полный крах человека.

Уход от действительности… Пожалуй, его поведение с Гэнзо и есть такой уход. Или скорее даже позорное бегство.

Гэнзо Дои по-прежнему занимает место главного редактора газеты "Минчи". Приходит на работу, садится за свой стол, что-то пишет, что-то правит… Однако в последнее время его усердие явно пошло на убыль. Порой он является в три часа дня, а в пять уже уходит. А то и вовсе отсутствует. И всё молча, не спрашивая разрешения, ни о чём не предупреждая. Уже одного этого было бы достаточно, чтобы его уволить, издать официальный приказ. Но именно этого Гисукэ и не делал.

Гисукэ не хотел идти на прямой конфликт с Гэнзо. Считал, что сейчас неподходящее для этого время. Ведь за его спиной стоит Синдзиро Мияяма, а связываться с Мияямой в тот момент, когда он на коне, было бы просто глупо. Гисукэ понимал, что его исконный враг, хитрый, коварный и абсолютно беспринципный, драться в открытую не станет, но использует всё своё влияние, все подводные течения, чтобы напакостить как можно больше. Мияяме из-за предательства Гэнзо известен каждый шаг Гисукэ. Связь с Кацуко — пусть сейчас она уже кончилась — была бы сильной козырной картой в руках Мияямы. Ему ничего не стоит пустить такой слух по городу… Надо выждать. Мияяма на посту мэра обязательно сделает какой-нибудь промах, уж очень он зарвался, считает, что ему всё можно. И вот когда это произойдёт, Гисукэ останется только чуть-чуть его подтолкнуть, чтобы он рухнул со своего седьмого неба. А Гэнзо рухнет вслед за ним.

Гэнзо, казалось, не чувствовал никаких угрызений совести. Его лицо, как всегда, оставалось невозмутимым. Впрочем, судить по лицу о чувствах Гэнзо было совершенно невозможно. И ведь самое главное, что он не притворялся. В своей скрытой мерзости был естественным до тошноты.

Впечатление складывалось такое, что Гэнзо плюнул на всё, в том числе и на элементарные приличия. От его былого усердия в работе не осталось и следа. Придя в редакцию, он плюхался в кресло и закуривал. Сидел развалясь, только что ноги на стол не клал. Почти все свои обязанности переложил на молодых сотрудников. Когда Гисукэ ему что-нибудь говорил, он толком не отвечал, а получив задание, толком его не выполнял. В его тоне появились дерзкие нотки.

По части намерений Гэнзо у Гисукэ уже не оставалось никаких сомнений: ещё немного и он уйдёт, чтобы основать собственную газету. Кто будет спонсором — известно. Короче говоря, Гэнзо мог в любой момент поднять знамя бунта. Правда, пока что он выжидал, очевидно, ещё не завершил подготовку. Да и Мияяме это на руку — шпион в стане врага. Не приходилось сомневаться, какого направления будет его газета. Она, естественно, станет органом группировки Мияямы и почтёт своим долгом вести войну с "Минчи". Был тут и ещё один момент, внушавший Гисукэ самые большие опасения. Гэнзо, давно научившийся "снимать пенки", и в новой своей роли не откажется от этого. На долю Гисукэ "пенок" просто не останется, а это уже прямая угроза существованию "Минчи". В конечном счёте, если всё будет разворачиваться именно так, Гисукэ окажется за бортом и его политическая деятельность потерпит полный крах.