Сезон гроз

— Наша цель, — объяснял он на ходу, — деревня Ветреная, лежащая в пойме Понтара. В Ветреной есть пристань, туда часто приходят баркасы и корабли. Если немного повезет, нам попадется какая-нибудь оказия, которой мы и воспользуемся. Мне надо в Третогор, поэтому я сойду в Журавлиной Куще, ты поплывешь дальше и будешь в Новиграде через какие-то три-четыре дня. Поверь, это самый быстрый способ.

— Верю. Помедленнее, Аддарио, пожалуйста. Я еле поспеваю. Ты занимаешься какой-нибудь работой, связанной с ходьбой? Может, разносишь товары по домам?

— Я шахтер. На медном руднике.

— Ну, конечно. Каждый краснолюд шахтер. И работает в шахте в Махакаме. Стоит с кайлом в забое, добывает руду.

— Ты следуешь стереотипам. Через минуту ты скажешь, что все краснолюды грязно выражаются. А немного погодя, что они бросаются на людей с топором.

— Я такого не скажу.

— Мой рудник не в Махакаме, а в Медянке под Третогором. Я не стою в забое и не добываю руду, а играю на валторне в горняцком духовом оркестре.

— Интересно.

— Интересно, — засмеялся краснолюд, — кое-что другое. Забавное совпадение. Один из коронных номеров в репертуаре нашего оркестра называется «Марш ведьмаков». Звучит он так: тара-рара, бум, бум, умта-умта, рим-цим-цим, папарара-тара-рара, та-ра-рара, бум-бум-бум…

— Откуда, черт возьми, вы взяли это название? Вы когда-нибудь видели марширующих ведьмаков? Где? Когда?

— По правде говоря, — Аддарио Бах немного смутился, — это только слегка переаранжированный «Парад силачей». Но все горняцкие духовые оркестры играют какой-нибудь «Парад силачей», «Выход атлетов» или «Марш старых товарищей». Мы хотели быть оригинальными. Та-ра-рара, бум, бум!

— Притормози, а то я испущу дух!

*

В лесу было совсем безлюдно. Иначе было на лесных лугах и полянах, куда они часто попадали. Там кипела работа. Косили сено, сгребали его граблями и складывали в копны и стога. Краснолюд приветствовал косарей веселыми окриками, а те кричали в ответ. Или не кричали.

— Это напомнило мне, — указал на работающих Аддарио, — еще один марш нашего оркестра. Он называется «Сенокос». Мы часто его играем, особенно в летний сезон. Еще и поем. У нас есть поэт на шахте, который хорошо рифмует, так что можно даже петь a capella. Звучит так[3]:

Парни травы ловко косят
Девки сено резво носят
В небо пялятся — боятся
Под дождем совсем уссаться

На пригорок, парни, выйдем

И свои хуи мы выймем
Ими вмиг разгоним тучи
Ведь хуи у нас могучи!

— И da capo! Помогает марш, правда?

— Помедленнее, Аддарио!

— Нельзя медленнее! Это маршевая песня! Маршевый ритм и размер!

*

На холме белели остатки стены, там же виднелись развалины здания и характерной башни.

Именно по башне Геральт распознал храм. Он не мог вспомнить, какому божеству тут молились, но слыхал об этом всякое-разное. В старые времена здесь жили жрецы. Ходили слухи, что когда их алчность, дикий разврат и распущенность стало уже невозможно терпеть, местные жители выгнали жрецов и загнали их в лесную чащу, где, как прошел слух, они занялись обращением в свою веру лесных гоблинов. С таким же ничтожным результатом.

— Старый Эрем, — определил Аддарио. — Придерживаемся маршрута, и в хорошем темпе. Вечером будем в Боровой Запруде.

*

Ручей, по берегу которого они шли, вверху журчал на валунах и порогах, а внизу широко разливался, образуя большое озеро. Причиной тому была древесно-земляная плотина, перегораживающая русло. Возле плотины велись какие-то работы, суетилась группа людей.

— Вот мы и в Боровой Запруде, — сказал Аддарио. — Сооружение, которое ты видишь там, внизу, это и есть запруда. Ее используют для сплава леса с вырубки. Речка, как видишь, сама по себе не сплавная, слишком мелкая. Бревна сплачивают на воде, а потом открывают запруду. Подымается большая волна, которая несет плот. Таким способом транспортируют сырье для производства древесного угля. Древесный уголь…

— Необходим для выплавки железа, — закончил Геральт. — А металлургия является наиболее важной и быстро развивающейся отраслью. Я знаю. Совсем недавно мне это разъяснил один чародей. Который разбирается в угле и металлургии.

— Не удивительно, что разбирается, — фыркнул краснолюд, — Капитул чародеев имеет большую долю в компаниях, входящих в промышленный центр под Горс Веленом, а несколько плавилен и фабрик принадлежит ему полностью. Чародеи получают от металлургии большие прибыли. От других отраслей тоже. Может и заслуженно, в конце концов большинство технологий разработали они. Могли бы, однако, отбросить лицемерие и признать, что магия это не благотворительность, не филантропическое служение обществу, а предпринимательство, ориентированное на прибыль. Но зачем я это говорю, ты и сам это знаешь. Пойдем, там есть трактирчик, отдохнем. А может, придется там и заночевать, смеркается.

*