Сезон костей

Я ворочалась в кровати, не переставая думать о подслушанном разговоре. О пощечине, о покорной позе рефаита. И о том, что Нашира планирует скоро, очень скоро избавиться от меня. Пусть медленно, но наконец дошло: страж на моей стороне.

Вспомнились шрамы на спине Тирабелл, о которых с таким злорадством говорил Тубан Саргас. Он и его семья оставили эти шрамы. Тирабелл и страж были мечеными. Что-то ужасное случилось в «Павильоне» после Ноябрьфеста 2039 года. Я не знала Тирабелл, но она спасла мне жизнь; с меня теперь причитается. Причитается и стражу за его доброту и человеческое отношение.

Черт! Ненавижу быть обязанной. Но если страж снова захочет со мной поговорить, выслушаю непременно. Я рывком села на кровати. Нет, никаких «если». Мне самой нужно поговорить с ним – сейчас. Он мой единственный шанс на спасение, единственный шанс выбраться из этой дыры. Необходимо понять истинные мотивы Арктура Мезартима. Узнать, поможет он мне или нет.

Я слезла с кровати и спустилась в покои. Никого. По подоконнику барабанил дождь. В небе сгустились грозовые тучи. Напольные часы пробили четыре утра. На письменном столе лежала записка:

Ушел в часовню. Вернусь до рассвета.

К дьяволу сон. Хватит глупых игр и бесконечных пикировок. Я натянула сапоги и вышла из башни.

Снаружи завывал ветер. По галерее бродил охранник. Улучив момент, я побежала. Гроза и мрак служили надежным укрытием, позволив проскользнуть незамеченной. К вою ветра прибавился новый звук – музыка. Наконец за очередным поворотом показалась распахнутая дверь, ведущая в небольшую часовенку, отделенную от основного массива резной каменной оградой. В темноте подрагивало пламя свечи. Наверху кто-то играл на органе. Надрывная мелодия эхом отдавалась у меня в ушах.

Посередине ограды виднелся проход. За ним тянулась винтовая лестница. На верхней площадке стоял орган. Страж сидел за инструментом спиной ко мне. Звук, исходя из многочисленных труб, поднимался под каменные своды и оттуда рвался наружу, наполняя сердце невыносимой тоской. Чувствовалось, что музыкант вкладывает в игру всю душу.

Музыка резко оборвалась. Страж повернулся ко мне, но не сказал ни слова. Я присела рядом. Лишь пламя свечи и его взгляд пронизывали кромешный мрак.

Страж первым нарушил молчание:

– Тебе положено спать.

– Спасибо, выспалась. – Я коснулась клавиш. – Не думала, что рефаиты умеют играть.

– За столько лет мы сполна постигли искусство мимикрии.

– Это не мимикрия, а ты сам.

Повисла долгая пауза.

– Ты пришла просить о свободе, – констатировал он. – Это твое заветное желание.

– Да.

– Само собой. Можешь не верить, но именно свободы я желаю больше всего на свете. Этот город разжег во мне тягу к странствиям. Меня влечет к твоему огню, влечет к местам, где ты бывала. Минуло двести лет после моего заточения. Вечный узник под маской короля.

Да, бедняге можно только посочувствовать.

– Однажды меня предали. В канун Ноябрьфеста, незадолго до начала восстания, один человек донес на нас. В обмен на собственную свободу пожертвовал всеми от мала до велика. – Страж посмотрел на меня. – Теперь ты понимаешь, почему Нашира не боится второго восстания. В ее представлении, люди слишком эгоистичны, чтобы рисковать собой ради общего блага.

Не понять было трудно. Ради нас рисковали жизнью, а мы вместо благодарности укусили кормящую руку. Неудивительно, что рефаит не доверял мне, что относился с такой холодностью.

– Но с тобой, Пейдж, все иначе. Нашира боится тебя. Ей известно, что ты та самая Бледная Странница из «Семи печатей». Тебе под силу внедрить сюда дух Синдиката, а Нашира опасается этого духа.

– Нашла кого опасаться. Там сплошь мелкое жулье и стукачи.

– Все зависит от лидера. При грамотном руководстве сброд можно превратить в грозное оружие.

– Синдикат существует за счет Сайена, а Сайен – за счет рефаитов. Вы сами создали себе врага, – хмыкнула я.

– Мне понятна ирония. Нашире тоже. – Страж обратил ко мне пылающий взор. – Участники Восемнадцатого Сезона восстали, потому что привыкли к организованности. Вместе они были сила и единство. Наша задача – возродить эту силу. И на сей раз у нас нет права на ошибку. – Он отвернулся к окну. – Особенно у меня.

Я хотела дотронуться до руки, покоящейся всего в сантиметре от меня на клавишах, но не рискнула.

– Мне необходимо вырваться отсюда. Моя задача – просто вернуться в цитадель, прихватив с собой как можно больше народу.

– Тогда наши задачи разнятся. Но мы можем помочь друг другу, если объединимся.

– Чего ты добиваешься?

– Свержения Саргасов. Пусть узнают, что такое страх.

Я подумала о Джулиане. О Финне. О Лисс, плавно превращающейся в невидца.

– Что ты планируешь предпринять?

– Без понятия. – Страж посмотрел на меня в упор. – Хочу кое-что показать, если ты не против.

У меня отнялся язык. Ярко-желтые глаза вдруг засияли нежным светом, согревая меня своим теплом.

– Могу я рассчитывать на твое доверие? – спросил он.

– Безусловно.

– Тогда идем.

– Куда?

– К Майклу. – Рефаит поднялся. – Неподалеку от главного квадрата есть заброшенное здание. Охрана не должна нас видеть.