Сезон любви на Дельфиньем озере

Вот этого мы понять никак не могли. Казалось невероятным, чтобы свинья умела лазить по деревьям, как обезьяна, но что еще мы могли предположить?

Только то, что она может стоять на задних конечностях, вытянув передние над головой.

— Может быть, здесь действительно живет какой-нибудь лесной дух, леший, как думает Ванда, — предположил Алекс.

— Да, и этот дух — покровитель местных свиней…

Но на этом нас грубо прервали, потому что среди нас внезапно объявилось еще одно действующее лицо — невысокий мужичок в выцветшем хаки; он извергал какие-то ругательства, причем дикция у него была такая скверная, что я ничего не могла разобрать, а в руках он держал ружье — настоящее, не гарпунное. Выражение его мрачной, небритой физиономии так мне не понравилось, что я попятилась назад.

Наконец мужичок произнес что-то членораздельное:

— Кто обидел мою Хрюшу? Моду себе взяли, в порядочных свиней стрелять, сволочи, москали проклятые. — И с этими словами он прицелился в Вадика, который, по-видимому, слишком широко улыбался и потому показался владельцу пострадавшего животного самым главным супостатом.

Вадик на всякий случай бросился на землю; ружье выстрелило, но тут его владельца поймали за руки Алекс и вовремя подоспевший на помощь Славик, и оружие у него отобрали. Миша Гнеденко в это время схватил меня в охапку и заслонил своим телом — очень по-рыцарски, но, на мой взгляд, это было лишнее. Вся ситуация уж очень смахивала на фарс.

Я уверена была, что ружье оскорбленного хозяина хавроньи если и было заряжено, то только дробью; к тому же вряд ли он мог даже при большом желании в кого-нибудь попасть — слишком заметно он покачивался; видно, не успел как следует опохмелиться после вчерашнего.

На звук выстрела стал сбегаться народ, но Славику удалось всех успокоить. Меня Славик иногда просто удивлял — казалось, не было человека, с которым он не смог бы найти общий язык. Несколько дней назад на биостанции появились хиппи — хрупкая девочка с черными длинными волосами в выцветшем балахоне и двое лохматых парней довольно опрятного вида, что для хиппи в общем-то нехарактерно. Ребята с маленькими котомками проходили мимо по берегу и очень вежливо попросили разрешения посмотреть на зверей. Цивилизованные люди из Москвы, как и местные, поглядывали на детей-цветы подозрительно, но Славик тут же стал их гидом, провел с ними полдня, а напоследок выпросил для них у грозной Елены Аркадьевны буханку хлеба, что было почти подвигом. Потом он мне рассказывал, что его заинтересовала их философия и он открыл для себя много любопытного.

Так вот, именно Славик установил мир и покой при помощи испытанного средства — стакана спирта из экспедиционных запасов и, главное, уважения, с которым этот напиток был предложен.

В конце концов хозяин беговой свиньи из Ашуко (подумать только, с какой рекордной скоростью она домчалась до поселка!) смирился с причиненным его любимице ущербом и удалился. Глядя ему вслед, Вадик пропел:

Нас качало с тобой, качало, Нас качало на первой волне… — а мы все, оставшиеся, дали себе волю и всласть посмеялись.

Ночью прошел небольшой дождь, и небо все еще хмурилось. Но смеялась я от всей души, как будто накануне не было этого происшествия с аквалангом; мое мрачное настроение испарилось как дым. Просто не верилось, что вчерашний день мог стать последним в моей жизни. Глядя на хохотавших во всю глотку ребят, невозможно было представить кого-нибудь из них в роли злодея.

Впрочем, я и не представляла. Незаметно для меня самой и отчасти против моей воли в мозгу шла невидимая работа, и уже к полудню у меня сложилось твердое убеждение, что только два человека могли быть потенциальными убийцами. Впрочем, не сумев добиться высшей меры наказания, мой персональный злодей смог тем не менее засадить меня под замок — вместо того чтобы работать на море и наслаждаться простором и свободой, я сидела в домике у Ванды и под бдительным присмотром тетки и Тошки переписывала набело ее записи, не вникая в их смысл.

Наконец, улучив момент, я сбежала: Алекс пришел за Вандой, чтобы посмотреть в фотолаборатории последние пленки; тетушка пригласила меня пойти вместе с ними, но я, скорчив невинную рожицу, уверила ее, что она вполне меня может оставить вдвоем с Тошкой — я запрусь изнутри на задвижку. Как только они ушли, я помчалась на кухню, где хозяйничала Ника, а Вика пришла ей помогать. Я оторвала их от важнейшего на биостанции занятия — процесса приготовления пищи.

— Девочки, я, кажется, вычислила, кто пытается меня убить! Пойдемте к Тахиру, они вместе с Максимом должны быть с утра в лаборатории!

Но подруги уговорили меня не спешить, и мы пошли не в Пентагон, а в их пятихатку; по дороге к нам присоединился Славик, но я не возражала — я всегда о нем была высокого мнения, а после визита свиньи и ее хозяина зауважала его еще больше.