Сезон огненных дождей

Отчаяние придало доктору новые силы. Совсем немного, совсем чуть-чуть, но их вполне хватило, чтобы вновь вспомнить о побеге. Ей следует чем-то разжать проклятые неподатливые створки. Чем? Затуманенным взором женщина обвела свою небольшую каюту. Основное освещение почему-то выключилось. Вспыхнувшие ему на смену два тусклых зеленых огонька погрузили помещение в мягкий призрачный полумрак. Такой, как бывает на Луре, в те безоблачные и тихие ночи, когда на небе сияют обе его луны. В этом царстве сумрака и теней все находящиеся в комнате предметы казались неясными и размытыми. Ни одной четкой линии, ни одной жесткой грани, короче, ничего, чтобы могло послужить инструментом, заветным ключом на пути к свободе.

Вдруг в глаза женщине бросился отблеск металла, маленькая, едва заметная звездочка. Что-то лежало возле ее изогнутого, как лепесток сцильской орхидеи, ложа. Что-то закатилось…

Доктор на четвереньках подобралась поближе и дрожащей рукой потянулась за непонятным, неизвестно откуда взявшимся предметом. Ажурная подставка из-под хрустальной матрицы памяти легла ей в руку. Лурийка задумчиво уставилась на небольшую чашу. Да, точно, подставка и впрямь напоминала чашу или кубок, выполненный в современном стиле: тяжелое массивное основание, длинная многогранная ножка и, наконец, несколько искусно переплетенных ассиметричных спиралей-держателей. Красивая игрушка, не более. Что в ней проку? Доктор задала себе вопрос и тут же на него ответила. Пожалуй, вот эта, выполненная из цельного стального прута, позолоченная ножка. Выглядит очень прочной. Если от подставки отломать верхнюю и нижнюю части…

Основание отделилось довольно легко. Оно просто удерживалось несколькими пружинными зажимами, разжать которые не составило особого труда. Что касается спиралей-держателей, то с ними пришлось повозиться. Доктор долго молотила ими по полу, пока наконец все три золоченных витка не отвалились один за другим. После всех своих стараний Дэя стала обладательницей металлического стержня размером и толщиной с карандаш. Эх, был бы он еще и заточен, как карандаш! Ведь паз между дверными створками такой узкий, попробуй воткни в него что-нибудь. Но она сделает, теперь точно сделает. Марк бы ею гордился.

Дэя с трудом поднялась на ноги и уже собиралась вновь двинуться к двери, как неожиданно снаружи послышались шорох и возня. Страшась потерять с таким трудом добытую отмычку, женщина быстро спрятала ее в карман своего грубого, скроенного по земной моде комбинезона. И сделала она это очень вовремя. Дверь ее темницы распахнулась, и в комнату вполз третий советник Хродуфуну.

— Здравствуйте, доктор. Вы даже нашли в себе силы, чтобы подняться с кровати? — В голосе цептаминога послышалось удивление.

Дэя промолчала. У нее и так недоставало сил, и она не собиралась тратить их на пустое состязание в остроумии.

— Я принес вам новую порцию халанита, — Хродуфуну не издевался, он просто информировал.

— Зачем? — Это был не вопрос, это был стон, вырвавшийся из груди несчастной пленницы.

От других гуманоидных рас цептаминоги отличались излишней прямолинейностью и неумением, а может, нежеланием разводить церемонии. Это было известно всем. Вот и сейчас Хродуфуну не стал тянуть и лукавить:

— Нам нужно, чтобы вы побыстрее дошли до кондиции.

— Кондиции?!

Дэя ужаснулась этому бездушному, будто взятому из поварского рецепта слову. А впрочем, с ней и впрямь поступают как с дичью, заготовленной для какого-то деликатесного блюда. Ее специально нашпиговывают специями для того, чтобы потом сожрать, причмокивая и с вожделением обгладывая кости.

— Главный советник Нуд не сказал вам… — Гость помедлил, вникая в ситуацию. — Он чересчур осторожен. Пожалуй, даже излишне осторожен. Может, и ваше сопротивление исчезло бы, знай вы все.

— Я знаю одно — вы используете меня для своих черных дел.

— Ошибаетесь.

Массивное создание с восемью конечностями переместилось в центр комнаты. Дверь, через которую вполз Хродуфуну, закрылась, но, правда, не до конца. Между створками осталась узкая, толщиной в палец, щель. Дэя отметила это чисто автоматически, без всяких планов или надежд на спасение. Убежать у нее все равно не получится. Цептаминог был значительно сильнее, а сейчас, когда лурийку истязали проклятые споры, то и проворнее. Без его согласия доктор не смогла бы сделать и шагу.

— Вернитесь в постель, иначе вы упадете. — Одной из своих конечностей Хродуфуну указал на мягкое, изогнутое под тело лурийки ложе.

— Конечно, вам так будет удобней впрыснуть в меня эти мерзкие споры. — У Дэи кружилась голова, подгибались колени, но она все же продолжала стоять.

— А вы слепы, доктор… невероятно слепы. Вы упорно не хотите замечать то, что мы предлагаем вам.

— И что вы предлагаете? Кем или чем я должна стать для вас?

— Вот в этом и заключается ваша главная ошибка. — Единственный глаз цептаминога уставился в упор на женщину. — Не кем-то или чем-то… вы должны стать одной из нас. Такой, как мы.

— Ну, а если я не хочу?

— К сожалению, выбор за вас уже сделан.

— Вот то-то и оно, что за меня.