Сезон охоты

Он ещё что-то мне рассказывал, увлечённо жестикулируя своими ручонками, а я с умилением смотрел на него и безуспешно пытался сдержать слёзы радости.

– Василёк, а бабушка где?

– Да здесь она, где же ещё, – махнул он рукой в сторону «уазика».

Я осторожно опустил его на землю, словно он был сделан из тончайшего хрусталя, и повернулся к автомобилю. От «уазика» по садовой дорожке к нам направлялась мама, а рядом, поддерживая её под руку, шла – кто бы вы думали? – Вера! Моя надёжная помощница, мой ангел-хранитель. Я не стал дожидаться, когда они подойдут, и кинулся им навстречу. Сграбастал обеих в охапку и прижал к груди.

Тут было всё: и слёзы, и причитания, и смех, и объятия. Масла в огонь подливал Васька, который юлой вертелся у наших ног и визжал от радости. А когда страсти понемногу улеглись, я взял Веру за руки, посмотрел в её удивительные глаза и сказал одно только слово:

– Спасибо.

Потом обернулся к маме, чтобы ещё раз обнять её, узнать, как её здоровье, как сердце, как сама, но замер, поражённый её взглядом. Бледная, она пристально смотрела в сторону дома. Там, на крыльце, стоял Дмитрий и молча наблюдал за сценой нашей встречи, а из-за его широкой спины выглядывала улыбающаяся Лида.

– Петя! – чуть слышно прошептала мама.

Я нежно обнял её за плечо.

– Мама, это Дмитрий, мой брат.

– Да, да, конечно, я знаю, – закивала она. – Но как похож… как похож…

Дмитрий и Лида подошли к нам.

– Здравствуйте, гости дорогие. Милости просим в наш дом.

Я крепко пожал руку брату.

– Спасибо. За сюрприз.

Он широко улыбнулся.

– А ты думаешь, мне на своего племяша посмотреть неохота? Своих-то детей, увы, не нажил…

Мы прошли в дом. И когда только Лида успела накрыть такой царский стол?..

Чуть позже Вера рассказала мне, как ей удалось освободить Василия из рук бандитов. Сразу же после моего отъезда она добилась от руководства принятия самых решительных мер по отношению к фирме «Русский дозор», чьи преступные действия имели к тому времени уже достаточно доказательств. Тем более, что не далее трёх часов назад был убит руководитель службы безопасности этой фирмы, Николай Елизаров. Но в первую очередь она настояла на проведении операции по освобождению заложника, десятилетнего Василия Рукавицына.

Как выяснилось, Елизаров держал в руках тайные нити целой организации, всю скрытую часть гигантского айсберга, надводная часть которого была украшена вывеской «ЗАО "Русский дозор"». Здесь и торговля наркотиками, и пособничество в проведении террористических актов, и предоставление услуг киллеров на заказ, и сбыт крупных партий контрафактного товара. Со смертью шефа секьюрити вся подводная часть айсберга начала трещать по швам. Нити, находящиеся в руках одного человека, стали рваться. Это обстоятельство и помогло обезвредить группу преступников, державших в заложниках десятилетнего мальчика. Растерявшихся, помышлявших лишь о спасении собственной шкуры, готовых «сдать» всех и вся, их взяли без единого выстрела.

– Я сразу забрала мальчика к себе, обещав отвезти к папе, – рассказывала Вера. – Никак не могла связаться с тобой по телефону. Отправила штук десять SMS-ок. Потом, когда твою маму выписали из больницы, отвезла Васеньку к ней. И вдруг – телеграмма от Дмитрия, твоего брата! Мы тут же собрались и поехали, все трое. Не могла же я их одних отпустить!

Я улыбнулся и благодарно сжал её руку. Какая она всё-таки у меня молодец!

У меня. Это слово возникло само собой и столь естественно, что я сам удивился, насколько глубоко засела в моём сердце эта заноза – Вера…

Кстати, известно ей стало кое-что и о Хасане. Оказывается, фээсбэшники «вели» его уже давно, с самого Кавказа. То, что они оказались здесь одновременно с представителями других силовых ведомств – чистое совпадение. Проведение столь масштабной операции стало для них полной неожиданностью. Однако ушлые ребята с Лубянки не растерялись и тут же перехватили инициативу. Дмитрий прав: терроризм – это уже политика. Что ж, им и карты в руки…

Улучив момент, мама отвела меня в сторону. Кивнув на Веру, шёпотом спросила:

– Где ты её откопал?

– А она разве не рассказывала?

– Да я как-то постеснялась спрашивать, а сама она молчит.

Я заговорщически подмигнул ей.

– В метро, сонного меня взяла, можно сказать, голыми руками. Я даже пикнуть не успел.

– Вот и хорошо, что не успел, – голос мамы стал серьёзным. – Не упусти её, Ванечка. Держи её, крепко держи.

– Так, мама, давай без психологической обработки. Я сам разберусь, что и как. В конце концов, это моя жизнь.

– А ты-то тут причём? Посмотри лучше, как Василёк за ней увивается. Твой сын за тебя давно уже всё решил. А ребёнка ведь не обманешь, он доброту нутром чует. Понимаешь, Ванечка, – она умолкла, потом задумчиво продолжила, – душа у неё, как бы это сказать… золотая. Редкая. Сейчас мало таких. Уж ты мне поверь.

– Верю, мама. Только позволь мне решать самому, ладно?

Она улыбнулась.

– А разве ты когда-нибудь меня слушал?

А затем меня перехватил Дмитрий. Вышли на крыльцо, закурили.