Сезон охоты на единорогов

Женя сидел, замерев, словно, как Юрка отпустил его, так он и застыл, не в силах сделать движение. Что-то нехорошее происходило у него внутри. Такое, что сродни пожару выжигающему всё дотла. И лишь моё внимание заставило его взять себя в руки. Он медленно отвернулся и снова занялся ружьём.

Юрка выкатился в комнату, весело дрыгая мокрыми ладошками, так и не вытерев их как следует. И тут же, мимо меня, мимо Женьки — в свой угол. Быстро разделся, бросил одежду комком на стул и с разбегу запрыгнул на постель, завозился, вбуравливаясь под плед, словно мелкий зверёк под опавшую листву. Головой вперёд, активно распихивая складки одеяла и пыхтя от избытка чувств. То ли действительно толком не умеет это делать, то ли этот мелкий бесёнок весь с ног до головы состоит из озорства!

Я глянул мельком на Женьку. Но нет, тот не собирался разбираться с этим, сосредоточенно раскладывая перед собой инструментарий. Он явно нацелился в этот вечер разобраться со старой «тулкой», приводя её в порядок. А Юрке предоставлял свободу для экспериментов.

— Я всё! Жду сказку! — сообщил из постели счастливый Чуда.

Он сиял каждой своей веснушкой от предвкушения. И лежал, тесно завёрнутый в одеяло, словно гусеница в кокон.

Вот в кого такой концентрированный фейерверк пистонов?

Но я щадить не стал.

— Подъём!

Юрка вскинул удивлённые глазищи, но послушался сразу. Стал с трудом выпутываться из спеленавшего одеяла. Пинался, крутился, пыхтел, но выбраться не получалось — плед цепко держал в своих тёплых надёжных объятьях. Юрка сильно дёрнулся, ещё раз и, стихнув, расстроенно посмотрел на меня.

Пришлось за дело взяться мне. Вытащить из-под мелкого край одеяла и выпустить узника собственной глупости на волю. Юрка шмыгнул мимо меня и встал рядышком, перебирая босыми ногами в нетерпении.

Я вскинул одеяло над постелью и снова застелил его ровным слоем. Аккуратно откинул угол и показал Юрке:

— Теперь ложись. И накрывайся.

Чуда недоверчиво посмотрел на меня, растерянно улыбнулся и теперь уже забрался под одеяло, как нужно. Урок был усвоен.

Присев рядом на край постели я поправил плед, подтолкнул под худющие мальчишеские ноги и задумался. О чём рассказывать-то? Как за спасением, кинул взгляд на Женьку. Но тот, отрешившись от всего, занимался «тулкой». Мягко водил наждачной бумагой, сглаживая потемневший от сырости приклад.

— Понимаешь, Юр, — осторожно начал я. — У меня в памяти и сказок-то почти не осталось…

— Ну, Бори-и-ис, — с несчастным видом протянул Чуда.

— Про золушку помню, — честно признался я. — Ещё про принцессу на горошине. И про ослиную шкуру. И чуть-чуть — про несмеяну. Что тебе рассказать?

Юрка фыркнул:

— Что я тебе, девчонка какая?

— Конечно, не девчонка, — признал я. — Просто в моём детстве мне сказок не читали. А потом — у меня же дочка была, Юр. Только для неё я сказки и читал…

Юрка открыл рот что-то сказать, но потом резко передумал. Нахмурился, сжал губы, напряжённо разглядывая меня. Вроде и не с чего. Особых тайн я не раскрыл, да и не мелкому пацанёнку переживать за старика. Не так ли? За спиной у меня затихло мерное движение наждачки по дереву. Я обернулся. И Женька мгновенно углубился в работу, словно только что не смотрел мне в спину тяжёлым взглядом.

— Ладно, — вздохнул Чуда. — Тогда расскажи мне о тэра.

— О чём? — я чуть не поперхнулся.

— Ну, о нас. Как мы пришли, когда, зачем. Вместо сказки.

Я задумался. Чтобы вед, пусть даже настолько юный, спрашивал о таких простых вещах, да ещё и в качестве сказки на ночь? Но Юрка, слыша мои мысли, только пожал плечами:

— Ну и что такого? Ты же сказок не знаешь. Расскажи, что знаешь, но вроде как сказку.

И завозился, устраиваясь удобнее в ожидании.

Я задумчиво поправил одеяло. Запросы у Юрки оказались под стать его характеру — легко и просто не получится. Я в былое своё время отцом не сильно-то и радовал дочурку вечерними сказками, отдавая вечернее время для её общения с матерью. И только смотрел издалека на их добрый тихий смех и перешёптывания, иногда ворчал, иногда разгонял спать пораньше. Но всегда знал, что вот они, мои девочки, рядышком, счастливые и мирные. Под моей защитой. И под Сашкиной. Да, вот, не доглядели мы…

— Ну? — требовательно перебил Юрка. — Начинай! Жили-были…

Я усмехнулся. Вот, ведь, настырное рыжее счастье!

— Жили-были, не тужили, — послушно начал я. — В общем, в одном царстве-государстве, в параллельном Пределе, давным-давно жили тэра, светлые да умные. Можно было бы назвать их людьми, да язык не поворачивается, потому что у тэра совсем не было тел. Носились они сгустками света по небу, и могли совершать любые чудеса силой своих мыслей и желаний. Прямо как один знакомый мне маленький такой рыжий вед…

Юрка азартно завозился и захихикал, скрываясь в ладошки.