Сезон охоты на единорогов

Я-то прекрасно понимал, что Константин предложил ему жизнь и жизнь не худшую. Что может быть важнее для того, кто в жизни знает только служение, как найти того, кто тебя поведёт? Просо, как и десятки других ведомых, воспитывался в зависимости, в необходимости сильного рядом, в непринятии собственной ответственности. Из него с детства делали недочеловека. Просто потому, что кто-то может чувствовать себя полноценным только тогда, когда управляет другими. Такие, как я, например. Может, поэтому меж нами так и не случилось дружбы — он искал меня, а я самого себя.

Пренебрегая болью, я схватил Жаньку за кисти и завалил дальше на спину, не давая распрямиться и поднять корпус для стрельбы. Заорал на него, заламывая руки за голову. Просо зажмурился от боли в потревоженном плече, закусил губы, пытаясь рывком выскользнуть от меня. Ещё один рывок — и я бы не выдержал его бешеного натиска! Но удерживать не пришлось — исполнители Константина опустились с двух сторон рядом и вышибли пистолеты из ладоней Просо. Спустя мгновение меня просто мешком столкнули в сторону и подхватили ведомого под плечи, вздёргивая вверх. Сил, чтобы подняться, у меня уже не наскреблось — за продолжением схватки наблюдал с земли. Едва только на локоть опёрся.

— Уймись, пацан! — Рявкнул на Просо старший в паре.

Жанька успокаиваться не собирался. Напротив, он бешено рванулся, вращаясь и накручивая конвоиров на корпус. Как только он провёл это с перебитым плечом, мать моя женщина! Следующим движением он уже крутнулся в другую сторону и тем попытался стряхнуть с себя наседающих тархов. Бесполезно — оба держали крепко. Сквозь зубы матерясь, они пытались снова уложить его, не ломая. Я смотрел со стороны и понимал, что тиса оберегают от него самого, не позволяя калечить окружающих и калечиться самому. Просо же этого не видел — глаза застилала пелена белой ярости.

Константин не выдержал нелепого зрелища. Поморщился и огляделся, в поисках. Тот, кто ему был нужен, сам шагнул вперёд. Пожилой крепкий тур, вместе с которым Великий сошёл с вертолёта. Телохранитель? Советник? Я его не знал.

— Фёдор! Уйми.

Пожилой тур согласно кивнул и неторопливо приблизился к схватившимся в драке. Он был медленным и плавным, пока шёл, но, оказавшись впритык, рванулся и споро нырнул меж двумя тархами. И оказался лицом к лицу с уже почти освободившимся Просо. Я замер, ожидая, что действия советника Великого будут не такими бережными, как у его предшественников. Но ломать Жаньку он не собирался. Просто руку наложил на правое плечо тиса и погрузил в отверстие раны большой палец. Раз! И Женька посерел, дёрнулся назад и захрипел от боли. Конвоиры мгновенно подхватили ослабшие руки и завели их за спину, сводя локти и заставляя встать на колени. Жанька хрипел, пытаясь дёрганными движениями корпуса убежать от боли. Тщетно — Фёдор держал крепко, фиксируя ключицу жёстким боевым хватом. Таким и поломать несложно. Но тур держал хват бережно и аккуратно.

От нестерпимой боли и давления с двух сторон, Женька сдался. Локти свели за его спиной, склонили. Опустился на одно колено. На второе. Замер, с сипом дыша сквозь стиснутые зубы и жмурясь. Тело, напряжённое до звона, вздрагивало. По дрожащему лицу скатывались слёзы и пот. «Привратник» ещё не успел сработать, гася эмоции, или уже не мог — иссякли силы.

Константин посмотрел на тиса неодобрительно и спросил:

— Запомни, пацан, — тис должен держать уши широко раскрытыми, а рот плотно зашитым!

Это было прощение. Великий удовлетворился словесной выволочкой, не потребовав за оскорбительный плевок по-настоящему сурового наказания.

Но Женька этого не понимал. Боль скручивала его тело.

Константин кивнул своим людям. Фёдор резко отпустил плечо тиса.

Пытка кончилась — глаза Просо закрылись и, уронив голову на грудь, он, обмякнув, по частям начал валиться вниз. Упасть лицом в землю ему не дали. Так и проволокли до вертолёта, подхватив за плечи. Уже там, перевернув на спину, начали врачевать рану. Откуда-то появился шприц, ампулы, бинты и салфетки.

Всё будет хорошо. А если и не хорошо, так и не так плохо, как могло быть, не останови я его вовремя. Даст Великий ему второй шанс, наверняка, даст. Подберёт Тура, который сможет вести его за собой. Да так, чтобы не сломал эту сильную ось, этот ярый характер.

— Интересный парень, — задумчиво поделился впечатлением Константин, смотря, как у вертолёта врачуют тиса. — Но упрям, своеволен и выдержка отсутствует.

Я приподнялся на локте. Сил встать не находилось.

— Не пожалеешь, — прошептал я, умоляюще ловя взгляд Великого. — В бою выдержан — и это наиболее важно. Способен иди за только за по-настоящему сильным туром. Дай ему такого — и увидишь почти идеального тиса! А, если дашь ему возможность иногда видеться с Юркой, то добьёшься и преданности.

Константин усмехнулся:

— Ну, спасибо за ценный совет.

Я услышал за его благодарностью лёгкую иронию. Стояло за этим совсем обратное — не фига учить учёного.