Сезон охоты на невест

— Я надевала его несколько лет назад. И всего один раз — на мамины похороны.

— Соболезную, — искренне произнесла я. — Моя мать тоже покинула этот мир.

— Выходит, у нас много общего? — задумчиво протянула Амелия.

— Не уверена, — проговорила я, заглядывая в свой стакан, в котором почему-то вино уменьшилось. — Мой отец нашел себе молоденькую любовницу и отписал ей все имущество.

— Ага, слышала, — покивала Амелия.

У которой тоже почему-то вина было меньше, чем в начале разговора.

Так, стоп.

— Слышала?

— Ну конечно. Отец в тот момент аж худеть начал, в попытках найти и себе какую-нибудь молоденькую грелку. Но! — Амелия подняла палец вверх, — в отличие от тебя, ой то есть от юной графини Роттор, я всех его потаскух вышвыривала из замка еще на подлете.

— И давно ты знаешь?

Девушка продемонстрировала стакан и приложила указательный палец к боку на уровне, где еще совсем недавно было вино:

— Вот примерно отсюда. У вас, ой, то есть у них, Ротторов, очень сильные семейные черты, — Амелия еще пригубила вино и хихикнула. — Я же получила прекрасное и совершенно бесполезное образование в художественной академии.

Я вздохнула:

— Ну, я пошла.

— Эй! — возмутилась графиня. — А платье? А пекарня? У меня еще есть эээ… заначка для дегустации цвета. Тьфу, то есть окраски.

— Но я — Роттор, — напомнила я. — Кровная вражда, все такое.

— Ты главное отцу на глаза не попадайся, — отмахнулась Амелия. — Он сейчас опять активно худеет и ищет молодую любовницу. Очень занят, ему некогда смотреть по сторонам.

Я задумчиво посмотрела на вино, на платье, на Бублика, который пер из гардеробной вторую заначку для дегустации цвета.

Бегать, честно говоря, надоело. И прятаться немного тоже. ну с прятаться тут уж ничего не поделаешь, но искать новый дом, снова его отмывать…

В принципе может я бы и сорвалась куда, но при мысли об очередной генеральной уборке снова откинулась на подушки дивана. Лучше я столкнусь нос к носу с графом Торсон, чем отдраю еще три этажа, чердак и подвал в каком-нибудь соседнем проблемном графстве.

— Так, ну давай сюда свое платье. Придадим ему более веселый цвет…

Амелия радостно захлопала в ладоши и ловко, практически профессионально откупорила следующую бутылку.

— Ну что? — начала оправдываться графиня под моим многозначительным взглядом. — Когда приставляешь к дочери полк нянек надо понимать, что дух противоречия сильнее. Я же Торсон!

— О да, об упрямстве Торсон ходят легенды… — пробормотала я.

— Вот, — согласилась Амелия, разливая вино по бокалам. Ой, стаканам.

Амелия повесила платье на дверь, я размяла пальцы, посмотрела на остатки вина в стаканах — опять оно куда-то делось! — и, вспомнив короткий курс магического рукоделия, перекрасила платье.

С минуту мы молча рассматривали результат, Амелия налила мне полстакана, а сама по-простецки хлебнула из горла.

— Нет, ну интересно получилось, — наконец, произнесла я.

— Ага, — согласилась моя новая подруга.

— Свежо, — заметила я.

— Очень, — кивнула Амелия.

Платье ядовито-зеленого цвета тоже было согласно с обоими замечаниями.

— Я сейчас перекрашу, — вздохнула я.

— Может не надо? — с сомнением произнесла графиня.

— Как это не надо? — возмутилась я. — Его Величество едет девиц щупать, а тут ты в ярко-зеленом платье! Нет-нет-нет, надо перекрасить. Еще есть образцы цвета?

— Отож! — Амелия ткнула пальцев в гардеробную, и Бублик радостно поскакал за заначкой.

— Так, — произнесла я, закатывая рукава, — красим…

48

Утро после покраски было интересным во всех отношениях.

Я проснулась на мягкой кроватки, потянулась, хрустнув всеми затекшими после уборки конечностями, открыла глаза и…

Обалдела.

Комната, где я находилась, лишь отдаленно напоминала комнату, где мы начали дегустировать цвета. Ну, то есть, планировка была та же, мебель стояла, где положено, даже окна были на месте.

Но цвета…

Цветааааа…

Я тихо застонала. Рядом мне вторила Амелия, выбираясь из-под завала подушек. Девушка села и мы вставились друг на друга в полном ужасе.

— Ты, главное, помни, это всего лишь краска, — доверительным тоном сообщила мне графиня Торсон.

— Да? — растерянно спросила я. — Вот то же самое хотела сказать тебе.

— Зеркало, — скомандовала Амелия и подорвалась на ноги.

Путаясь в юбках и спотыкаясь о стеклотару мы помчались в гардеробную. В которой нас на самом деле тоже ждал небольшой сюрприз, но все меркло по сравнению с отражением.

В отражении стояла я, точно я, с волосами ярко-розового цвета. Рядом стояла Амелия, и вот ей на самом деле повезло — у Торсон была только одна ядовито-зеленая прядь.

Где-то от пола раздался душераздирающий писк. Мы обе опустили взгляд, там птенец аристели милого рыжего оттенка в прекрасную зеленую полосочку.

В самой гардеробной одежда была только одного цвета — черного. Вся. Даже та, которой положено быть белого по всем законам этикета и логики.

— А как так… как так необычно получилось? — растерянно спросила я, ковыряя пальцем кружева в надежде, что магия осыплется вместе с цветом. — Ты помнишь?

Амелия, подняв полуобморочного цыпленка и осторожно поглаживая бедолагу пальцем по спинке, вздохнула.