Сезон пурги и пепла

Послышалась возня, наверное третий взял за грудки первого. Во всяком случае, так показалось Азарю.

– Ты что несёшь, паскуда? Одно дело самогон передержать, а другое девку насильничать!

– Ты поори погромче, а то ещё не все слышали! Значит, ты не с нами? Ну и чёрт с тобой! Ярро, а ты?

– Слушай, я не знаю, – пропищал второй. – Это как-то… Давай, мож, подождём, когда Нега в возраст войдёт? Её-то всяко любому можно будет. А Грая… Ну, это ж Грая!

– Вот заладил, как ненормашка! Да ничё ей не будет, Грае этой. Ну, помнём её малость. Руки-ноги целые останутся, чё как… Вот, тоже мне, проблему нашли. Ну, а Макланега вырастет, там посмотрим.

В таком духе они препирались ещё некоторое время.

Азарь понял, что он либо вот прямо сейчас встанет и покажется этим троим, а там хоть трава не расти, либо околеет от мороза.

Не успел.

Весьцы кое-как между собой столковались. Второй назвал весь этот разговор паскудством и ушёл. Двое оставшихся пришли к выводу, что вдвоём они даже лучше сойдут за залётных сказочников и пошли искать несчастную Граю.

А у Азаря теперь стоял более сложный выбор, что ему делать?

Спасти Граю – стр. 189

Предупредить Лугина, что против них зреет заговор – стр. 220

Азарь махнул рукой на беглецов – пусть себе. В конце концов изнасилования уже не будет, а у самого Азаря здесь куда более важное дело нарисовалось: он наконец-то напал на след чего-то интересного! Тем более что, кажется, именно для этого он и морозил задницу всю ночь, рискуя так и остаться в сугробе.

А шестёрка незнакомцев по ту сторону забора в это время взмахнула руками, синхронно и слаженно, как на выступлении в бродячем цирке.

И перед ними вспыхнул ещё один факел, чьи неровные контуры наслаивались друг на друга и источали слабое холодное сияние.

Ступайте на стр. 180

– Врёшь! – процедил Азарь сквозь зубы. – Не уйдёшь!

Не теряя времени, он метнулся следом за беглецами. Его интересовала не столько девка, сколько этот Брячеслав. Недоноску не хватило благоразумия, чтобы остаться и во всём повиниться перед родителями и старостой. Да хоть бы перед самой Граей нормально извинился, пёс шелудивый. Без этих своих «я не виноват» да «меня заставили». Сказал бы как мужик: так, мол, и так, краса твоя ненаглядная совсем с ума свела, не сдюжил, бес попутал, заглажу, скажи только как. В ноги бы ей упал. А то лучше бы вообще защитником сделался, от других таких лихоимцев отныне берёг. Так куда там? Сбагрить вину на кого другого – конечно, это всегда проще.

Азарь терпеть таких не мог. Его с души воротило от подобного рода существ, по недомыслию всех богов – старых и новых – именуемым мужчинами. Какие они мужики? Тьфу! Дерьмо собачье.

Так или примерно так размышлял Азарь, пока пытался заново взять след беглого Брячеслава. Однако тот или от страху сделался умнее и сумел куда лучше замести следы, либо – что куда вероятнее – после него тут успел пройти кто-то ещё.

Пока Азарь терял время и разглядывал подозрительные малиновые факелы посреди улицы, негодяй успел скрыться.

Чёрт возьми, факел!

Азарь мысленно обругал себя за то, что потерял много времени, так при этом и не найдя проклятого насильника. Да и на кой бы он ему понадобился сейчас? Да и девица узнала негодяя. Коли убежали, так и пусть себе – с ними, в конце концов, можно разобраться и днём. Днём даже лучше – чтобы местные видели, что чужак не чинит беззакония и самоуправства, а напротив – ищет справедливого суда у старосты.

И Азарь опрометью бросился обратно, пока неизвестные кудесники не погасили свой волшебный цветок.

Ступайте на стр. 180

Лугин несколько мгновений смотрел на ученика, видимо решая про себя, что сейчас будет важнее, а потом кивнул:

– Ты прав, медведь весьма любопытный. Неплохо бы узнать, сколько ещё таких симпатяг может бродить по этим лесам, малыш.

Азарь кивнул.

Странствующие философы пригнулись и, стараясь двигаться как можно тише, последовали за косолапым. От зверя они держались на весьма почтительном расстоянии, Азарь едва мог его разглядеть, а скверное зрение старого философа и вовсе не справлялось.

Медведь, как назло, ломился самыми чащобами, через такие непролазные дебри, что философы выбирались кое-как, иной раз на четвереньках. А то Азарю бывало и приходилось вытаскивать откуда-нибудь застрявшего Лугина. Периодически они производили столько шума, что удивлялись, как Потапыч их ещё не обнаружил.

Как и следовало ожидать, через какое-то время они упустили загадочного зверя. Огромная серо-бурая туша не просто исчезла из поля их зрения, а от неё даже не доносилось ни звука.

– Кажется, нас заметили, Луги.

– Сплюнь!

Азарь красноречиво уставился на учителя, который как раз находился у левого плеча своего молодого спутника. Старый философ посмотрел с такой укоризной, что парню не оставалось ничего другого, кроме как вскинуть ладони перед собой – дескать, я молчу.

Несколько мгновений друзья выжидали. Они как могли напрягали зрение и слух, но осенний лес дремал в абсолютной тишине.