Сезон соблазна

Джулия была растрогана до слез и, сжав руки горничной, с улыбкой произнесла дрожащим голосом:

– Спасибо.

– Не за что, мадемуазель, и не плачьте, а то слезы испортят все впечатление от вашей красоты.

Симона погладила Джулию по руке, а затем распахнула перед ней двустворчатые двери. Пора было спускаться в гостиную.

Джулия вышла в коридор, горничная – следом, внезапно прошептав:

– Вот посмотрите: он не устоит перед вами. Какая красота! Да, я определенно гениальна!

Не дойдя до лестницы, она бросила настороженный взгляд на плотно закрытую дверь комнаты Луизы, а затем вернулась в спальню Джулии, чтобы там прибраться.

Джулия тем временем осторожно, подхватив подол платья, стала спускаться на первый этаж, опасаясь запутаться в складках пышного наряда и упасть. На ее лице застыло сосредоточенное выражение. Джеймс наверняка уже приехал и ждет внизу, в холле. Он, конечно, обрадуется, что по крайней мере одна леди из трех готова к выходу.

И действительно, виконт был, как всегда, пунктуален, хотя знал, что женщины могут собираться часами, забыв о времени, но даже если бы захотел, опоздать бы не смог: его как магнитом влекло в дом леди Ирвинг.

В ожидании дам Джеймс прогуливался по холлу взад-вперед, изо всех сил сохраняя бесстрастное выражение лица, чтобы не выдать истинных чувств, что его обуревали. А в груди у него все кипело, мозг одолевал рой беспокойных мыслей. Несмотря на то, что уже много лет выезжал в свет, сегодня Джеймс особенно волновался. Его сердце сладко замирало в предвкушении удивительных событий, которых он ожидал от сегодняшнего вечера.

Увидев свое отражение в зеркале трюмо, Джеймс криво усмехнулся. Ему так хотелось выглядеть особенно привлекательным сегодня вечером, что он попросил камердинера завязать галстук модным узлом, и Делани с таким усердием подошел к выполнению этой задачи, что испортил восемь накрахмаленных шейных платков, прежде чем добился идеального узла. И, надо признать, старания слуги не прошли даром.

– Пропади оно все пропадом! – вывел Джеймса из задумчивости женский голос, раздавшийся у подножия лестницы.

Лицо его тут же просветлело: он узнал этот голос.

– Привет, Джулия! – поздоровался он, не оборачиваясь.

Она ахнула:

– Джеймс! Я тебя не заметила.

Обернувшись, виконт застыл с приоткрытым ртом, вмиг лишившись дара речи. Джулия словно светилась изнутри. Элегантный туалет и пышная прическа придали ей изысканности и утонченности.

Джеймсу пришлось привалиться к стене, чтобы унять дрожь во всем теле. Срочно нужно было взять себя в руки. Наконец удалось глубоко вдохнуть и справиться с шоком, но ощущение, будто его огрели дубиной по голове, не проходило.

К счастью, Джулия, похоже, не заметила, что он разглядывает ее, как школьник статую обнаженной женщины. Джеймс тряхнул головой в надежде, что мысли прояснятся, и только тут обратил внимание на несколько странное поведение Джулии: девушка медленно кружилась на месте, глядя через плечо куда-то вниз.

– С тобой все в порядке? – встревожился Джеймс.

– Не уверена, – пробормотала та, продолжая кружиться. – Симона сделала все возможное, чтобы я выглядела как столичная леди. Хоть я и старалась проявлять осторожность, спускаясь по лестнице, но все равно наступила на шлейф. Теперь вот боюсь, что порвала его.

Наконец остановившись, Джулия смущенно посмотрела на Джеймса и попросила:

– Не мог бы ты посмотреть, что там с подолом? А то я, как ни кручусь, не могу ничего увидеть.

– Давай посмотрим.

Джеймс присел на корточки, старательно пряча глаза из опасения, что она догадается о мыслях, которые его обуревали. Через несколько минут, глубоко вздохнув, он медленно поднялся и сказал:

– Твое платье в полном порядке. Ты великолепна!

Джеймс по-прежнему отводил глаза, опасаясь встретиться с ней взглядом. Сделав вид, что поправляет шейный платок, он отвернулся к зеркалу, но и в нем видел отражение Джулии.

Услышав его комплимент, она вскинула подбородок и ослепительно улыбнулась. Такая Джулия, холодная и гордая, была похожа на принцессу.

– Спасибо, – произнесла она таким странным голосом, что Джеймс с трудом его узнал.

Он снова повернулся к ней, стараясь изобразить на лице дружеский интерес, и Джулия опять так улыбнулась, что все внутри у него перевернулось. Джеймс от души пожалел тех бедняг, которым предстоит соперничество за ее руку и сердце.

– Я сегодня ужасно нервничаю, – призналась Джулия. – Это ведь мой первый настоящий бал, как ты знаешь.

Джеймс взял ее за подбородок и, погладив пальцем по щеке, даже через ткань перчатки ощутил исходивший от ее кожи жар.

– Мне знакомо это чувство.

Губы у нее чуть приоткрылись, будто она хотела что-то ответить, но Джеймс приложил к ее губам указательный палец, чего никогда прежде себе не позволял, и проговорил с напускной серьезностью:

– Никаких возражений! Ты просто обязана потанцевать сегодня со мной.