Сгинувшие

Так вот, эту историю Маршалл услышал в баре, где ее рассказывали и пересказывали бесконечное число раз, так что под конец в ней не осталось уже ни грана правды. И тем не менее что-то в ней показалось Маршаллу реальным, и он поверил каждому услышанному слову. Население Калифорнии быстро росло, но здесь оставалась масса неизученных мест, куда не ступала нога человека, и судя по тому, сколь долги бывали переходы по неизведанным местам, там обитали ужасы, которые человек и представить себе не мог.

Маршалл прикончил бутылку и погрузился в размышления, стоит ли заказать еще одну, но в конце концов решил сохранить деньги до завтра, когда они ему действительно понадобятся. Он был достаточно пьян, чтобы заснуть, поэтому кое-как сполз со стула и заковылял к выходу. Были слышны звуки скрипки и взрывы хохота. Чуть дальше раздавались револьверные выстрелы. С трудом сохраняя прямую осанку и качаясь так, что кружилась голова, Маршалл двинулся в сторону лагеря.

Он постарался добраться до своего жилья, но ему, по-видимому, не повезло, потому что, когда он проснулся, солнце уже взошло, и он понял, что лежит в палатке, сделанной из шкур животных. За стенами палатки слышались голоса. Невидимые люди говорили на индейском наречии. Когда он выполз наружу, голова лопалась от боли, а спина дико ныла. Маршалл попытался распрямиться, но ему было так больно, что по деревне он предпочел передвигаться согнувшись. Среди темных лиц обитателей выделялось одно белое, и Джеймс направился к нему.

Даг Лилли, один из немногих работников лесопилки, который не дезертировал, чтобы заняться свободным поиском личного богатства, сидел сейчас, согнувшись, у кострища и палкой подталкивал угольки под чайник с кофе, ожидая, когда тот закипит.

– А я все ждал, когда ты соизволишь прийти в ся, – поприветствовал он Маршалла и улыбнулся, демонстрируя дырку от только что выпавшего зуба.

– Без этого я сейчас умру, – сказал Маршалл, усаживаясь рядом и кивая на чайник.

– И не сумлеваюсь, – хмыкнул Лилли и кивнул на окружавших их индейцев: – Те здорово пофартило, шо они подобрали тя, а не оставили на съедение хищникам, после того как ты грохнулся.

– Ничего не помню, – признался Маршалл.

– Они тя сильно уважают, – заметил Даг. – И все потому, шо ты золото не хватаешь.

– Люди уже настолько поглупели, что стали уважать неудачников, – фыркнул Маршалл и покачал головой.

– Да не, не…

– Ага, – ответил Джеймс, – знаю я…

Он взглянул на одного из стариков, который торжественно кивнул ему. Двое молодых мужчин прошли мимо, улыбаясь.

Он знал, что думают индейцы. В их понимании золото было проклятым металлом, и, хотя он в этом никому не признавался, Маршалл начинал думать, что так оно и есть. Индейцы говорили, что золото принадлежит демону, который жестоко накажет тех, кто покушается на его богатства. Саттер и другие смеялись над этим, как над очередным индейским суеверием, но Маршалл хорошо помнил, как впервые узнал о золоте…

от мешка с костями

…задолго до того, как кому-то в голову могла прийти шальная мысль о том, что оно вообще существует. Так что для него идея демонического происхождения золота имела большой смысл. По крайней мере, не меньший, чем любая другая. Кроме того, она отлично объясняла все трагедии, которые стали преследовать некоторых старателей.

– Знаешь шо, – продолжал между тем Лилли, – я в Бога никада не верил. – Тут он понизил голос: – Но вот эти индейские боги… Они точно пугают мя до полусмерти.

Такое впечатление, что он читает мысли Маршалла.

– Я… – начал было Джеймс.

Неожиданно у входа в деревню возникла суматоха. Появился спотыкающийся индеец, обнаженный, окровавленный, с висящей лоскутами на ногах и груди кожей и без доброй половины скальпа. В руках он нес голову собаки и при каждом шаге громко подвывал от боли и страданий.

Маршалл встал и посмотрел на пожилого индейца, с которым недавно встретился глазами.

– Руу-шаа, – со страхом произнес индеец.

Сначала Джеймс подумал, что он имеет в виду «русский», потому что в это время в Калифорнию из Орегона перебралось немало русских, но толпа, как эхо, повторила слово, и он понял, что это было индейское слово и речь шла о каком-то всем хорошо известном монстре или демоне.

Никто не пытался помочь мужчине, пока тот ковылял к центру деревни. Растущая толпа расступалась перед ним, как будто малейшее соприкосновение с ним было смертельным. Казалось, что он слабеет с каждым шагом. В конце концов бедняга упал на колени и замер, глядя на жителей деревни, а кровь сочилась у него по лицу. Через мгновение он рухнул в грязь.

Собачья голова откатилась в сторону. Как понял Маршалл, она все еще была жива – глаза мигали, а сломанная челюсть двигалась, хотя из пасти не раздавалось ни звука.

Джеймс сразу же вспомнил Пайка.

Жители деревни быстро и негромко переговаривались между собой. Что бы ни находилось за пределами деревни, что бы ни пряталось на скрытых перевалах и в таинственных каньонах этой земли, все это было давно известно индейцам, они его откровенно боялись и даже размышляли над тем, как умиротворить это нечто.