Сглаз, порча и защитные заговоры

Интересно, что по свидетельству близких к вождю лиц, перед смертью у него стали проявляться симптомы параной и и маразма. Он неумолимо двигался к гибели. Порча неимоверной силы не могла не вернуться к своему источнику, он ее наводил – он же от нее в конце концов и отравился. Влиял на мозги людей, сам от этой же напасти и погибал.

Некоторые даже не сомневаются в том, что Сталин был дьяволом. Ведь у него были сросшиеся пальцы и сухость руки, что издревле считалось печатью дьявола. Но, как бы там ни было, Сталин был человеком с огромной духовной силой, жаль только, что расходовал он ее не на добрые дела. Если бы его больше привлекала не тьма, а свет, однако что было, того не исправить.

Еще одним ярким примером является личность Адольфа Гитлера. Вот уж кто действительно освоил в совершенстве все возможные механизмы массового наведения порчи, причем «Шапка Мономаха» была излюбленной, но далеко не единственной в его арсенале. Идейное влияние могло охватить гораздо большее число народа, заразить весь мир, тогда как другие виды порчи не были столь влиятельными и мощными. Гитлер – это человек, который заставил трепетать весь мир, глава фашизма, инициатор второй мировой войны. О его необычайной способности влиять на людей писал в своем романе «Успех» Лион Фейхтвангер. Так, например, проходила одна из его встреч с немецким народом.

«Он говорил о позорном Версальском мире, о наглых адвокатских выходках француза Пуанкаре, о международном заговоре, о масонах и Талмуде. В его речи не было ничего нового, но так естественно были построены фразы, так убедительны ораторские приемы, что слушателям она казалась откровением… Как умело облекал этот человек их мечты в слова! Каким широким жестом взлетали его руки, с какой силой ударяли по кафедре, как пародийно жестикулировали, когда фюрер вслед за невзыскательными юмористическими журнальчиками изображал евреев. Собравшиеся самозабвенно следили за каждым его движением, их большие руки с бережной осторожностью опускали на стол глиняные кружки, дабы ни единым звуком не заглушить его бесценных слов. Порою фюрер возвышал голос – это означало, что пришло время аплодировать».