Сгорая дотла

– Потому что… – я вертела ручку в руках. – Мой мозг застрял в банке, а он был там. Разговор с ФБР помог, но я все еще думаю о нем… о Кори. Часто. Наверное, Антуанетта права. Мне нужно сходить к этому терапевту. Чтобы я могла жить дальше.

– Идем, – Лайла кивнула, – а то официант неодобрительно на нас смотрит из-за того, что мы занимаем столик.

Мы вышли из ресторана и стояли вместе под навесом у входа, пока парковщики подгоняли наши машины.

Лайла повернулась и взяла меня за плечи.

– Я люблю тебя, – сказала она, крепко обнимая меня. – И хочу, чтобы ты знала, что это нормально.

– Что нормально?

– Отпустить, – Лайла отпустила меня и отвела взгляд. – Поначалу это трудно. Когда я развелась с Тедом, я стала изгоем. В некотором смысле я и до сих пор изгой.

– Нет, Лайла…

– Да, Алекс. Рашида даже не смотрит мне в глаза, а если Минни еще раз жалостливо надует нижнюю губу, я дам ей по шее.

– Развод был… тяжелым? – спросила я и сразу выругалась. – Конечно, да. А я была ужасной подругой, заботясь только о своей работе.

– Да, ты была занята, – Лайла сухо улыбнулась. – Ты всегда занята. И я говорю не о том, что у тебя нет времени для меня. У тебя его нет даже для себя. Вот поэтому я не считаю, что твой отпуск продолжительностью в три недели – это плохо. И я думаю, что тебе стоит задуматься о том, почему ты краснеешь, когда упоминаешь Кори Бишопа, – усмехнулась Лайла. – Видишь? Тебе не нужен психотерапевт Антуанетты, когда у тебя есть я. Скажи мне, что ты чувствуешь по отношению к Кори?

«Желание. Я чувствую себя желанной для Кори. Но, Лайла, эта история гораздо сложнее, чем ты думаешь».

Но я не могла рассказать ей об этом. Рассказав об этом кому бы то ни было, тем самым я бы вынесла этот секрет из банка в реальную жизнь. К тому же муж Лайлы предал ее через несколько недель после того, как пообещал ей свою жизнь. Она никогда не поймет, если я расскажу ей правду.

Парковщик подъехал к обочине на «БМВ» Лайлы. Она помедлила, прежде чем сесть в машину.

– Когда я развелась с Тедом, люди, включая мою собственную мать, говорили мне, что я сошла с ума, позволив уйти такой добыче. И не важно, что «добыча» изменила мне с практиканткой через два месяца после нашей свадьбы. Их волновал не Тед. Их волновал образ жизни, из-за отказа от которого, как мне говорили, меня и считали сумасшедшей. Общие друзья, светская жизнь, стабильность доходов… – она посмотрела мне в глаза. – Если ты думаешь, что это важно, Алекс, я могу сказать тебе прямо сейчас, что это не так. Намного важнее быть счастливой. Будучи одинокой и отверженной, я чертовски счастлива.

Я посмотрела ей вслед.

«Счастлива. Я счастлива с Дрю. У нас есть некоторые… проблемы в интимных отношениях, которые нужно решить, но в остальном…»

Я дала чаевые парковщику и села за руль своего «Мини Купера». Воспоминание о поцелуе Кори было так свежо в моей памяти, словно это произошло только что. Я не могла вспомнить ни одного поцелуя Дрю. Ни одного.

Я вытащила визитку терапевта из сумочки и набрала номер, не дожидаясь, пока активируется Bluetooth-приемник в машине.

– Офис доктора Кинли. Чем я могу вам помочь?

«Помогите мне вернуть мою прежнюю жизнь».

Глава 20 Кори

Я стоял в больничной ванной комнате без рубашки. Люминесцентное освещение обесцветило розы, обрамляющие лицо Санта-Муэрте, покрывающее мышцу моего левого плеча. Джорджия всегда считала мою татуировку Святой Смерти ужасной, но мне она нравилась. Санта-Муэрте напоминала, что все мы смертны.

«Впрочем, как и выстрел».

Я изучал шрам на своей груди. Белый круг в верхней правой части грудной клетки, диаметром с трубочку, которую воткнул в меня врач скорой помощи. До этого я захлебывался собственной кровью. Был почти мертв.

Повернувшись, я оглянулся через плечо. Татуировка на моей правой лопатке была яркой, но мой взгляд был прикован к белому горизонтальному шву под ней, посредине спины, где мне вытащили пулю из легкого и заменили части двух ребер металлическими стержнями. Поверить не могу, что это было всего две недели назад.

Я глубоко, но медленно вдохнул. Аккуратно. Никакой боли. Словно в меня вообще никогда не стреляли. А теперь меня выписывают.

Я надел белую майку и поверх нее простую футболку. Мои джинсы сидели немного свободнее, но это было гораздо лучше, чем носить больничную рубашку, из-под которой видна задница. Я провел мокрыми руками по волосам и в последний раз взглянул на свое отражение.

– Я все тот же парень.

Только я им не был. Медсестры сказали, что все называли меня Всемирным Героем. Меня воротило от этой мысли.

– Ты спас пятьдесят три человека! – постоянно напоминали они мне.