Сгореть в огне

«Козел!» – выдохнула Айсо и вогнала оба клинка ему в живот, отчего Шайса согнулся и сплюнул кровью. Засмеялся, выпрямляясь и раскидывая в стороны руки. Потребовалось несколько попыток, чтобы клинки прорезали кожу на горле, казавшуюся довольно тонкой, но в действительности прочной как доспех. Его издевка помогла нанести первый удар, но после Айсо обмирала от ужаса, полосуя сталью беззащитного ассасина, который все никак не мог погибнуть в силу высокого уровня, и лишь захлебывался своей же кровью, поднимая голову вновь и вновь. Хён болезненно морщился, но не вмешивался, в дуэль третий не допускался.

«Да что ж ты никак не справишься?» – прохрипел Шайса и сам дернулся навстречу лезвию, наконец, перерезая себе глотку. Айсо выронила полностью измазанные клинки и зажала рот руками, когда ассасин упал ей под ноги. Сигнал окончания дуэли показался ей похоронным звоном, на теле Шайсы появилась сверкающая нить.

«Забирай», – велел Хён. – «Быстро, пока он не исчез».

Тело уже начало мерцать, а Айсо никак не могла заставить себя прикоснуться к нему. Хён присел на корточки, снял свой шлем.

«Я не могу ее взять, нить твоя», – посмотрел на сина снизу вверх. – «Он столько вытерпел ради нее, а ты просто дашь ей исчезнуть?»

Айсо все-таки успела подхватить дрожащей рукой тончайшую нить до того, как Шайса разлетелся пылью вместе со всей броней и оружием.

«Это было ужасно», – прошептала она, едва сдерживая слезы. Отвратительное ощущение после убийства, пусть и в поединке, придавило ее тяжелым грузом, она подняла глаза вверх, заморгала, после вообще надела шлем, закрывая часть лица. Смотрела в небо, ничего не видя, протектор пристально смотрел на ее спину. Пока не вернулся Шайса, одеваясь на ходу.

«Получил?»

Айсо дернулась, оглянулась и показала нить. Ассасин прицепил клинки, протянул руку.

«Браслеты. Вернешь?»

«Да, конечно», – Айсо поспешно расстегнула кольца и протянула их Шайсе. – «Прости. Я не думал, что будет так… долго. И столько крови».

Шайса чуть смягчился.

«Ты просто маленький еще. Твои удары – как укусы, так что я ожидал что-то подобное», – он достал свиток, прошептал что-то и перед ними вспыхнул портал, сквозь который проглядывали знакомые очертания площади Снежного города. Шайса подтолкнул сина вперед. – «Давай, прыгай. И больше не попадайся мне на глаза».

Хён дождался, пока туннель перед ними закроется, потом повернулся к Шайсе.

«А теперь ты мне расскажешь о метке, о которой говорил этот паренек. Когда, где и как ты ее снял? И самое главное – почему я об этом узнаю у посторонних?»

Ассасин опустил голову, поковырял носком кожаного сапога щербинку на плите.

«Слушай. Я не совсем уверен, поэтому ничего не говорил. Шаман», – он взглянул Хёну прямо в глаза. – «Он подошел ко мне с предложением заплатить. Реальными деньгами. На счет в банке».

«Ты, судя по всему, так и сделал», – кивнул Хён. – «Дальше?»

«Уже к вечеру счет был заморожен, потому что его владелец скончался».

Хён прикрыл глаза, туша ресницами разочарованный блеск.

«Знакомо, ожидаемо. Что за шаман?»

Шайса скривился, раздраженно повел плечами, покрытыми широкими кожаными наплечниками.

«С этими сменами ника я не могу его поймать. Только он был – и все, уже нет такого в моих контактах. А на вид они все одинаковы – доспехи, посохи и бездна заносчивости».

Протектор присел на одну из плит, окружающих стоянку лодок, повертел в руках шлем и надел его на голову. Края мгновенно притянулись к нагруднику, наглухо защелкнулись с тихим щелчком. Доспехи слабо замерцали, когда комплект стал единым целым. Хён переглянулся с Шайсой.

«Сделать запрос, кто часто пользуется сменами ника. И надо бы расспросить этого Айсо – откуда он узнал о том, как снимается метка». – Поднялся и размял плечи, не обращая внимания на недовольство напарника при упоминании маленького ассасина. – «Ну что, идем к нашим? Может, там что-нибудь увидим, услышим».

«Мне снова получить метку?» – уточнил ассасин. Видно, сегодня ему предстояла охота не на рейдовых боссов. Протектор кивком подтвердил.

«Можешь заняться этим прямо сейчас. Внизу полно народа».

* * *

Этот брюнет изрядно тревожил. Он никогда не снимал бандану, и, если бы не густые пряди, отливающие синевой, рассыпающиеся по плечам, Сайя решила бы, что он скрывает проплешины. Он каждый вечер занимал художественный класс, вынуждая ее либо мириться со своим присутствием, либо искать другое место. Где ей было совершенно некомфортно. Иногда они рисовали вместе, закрыв уши наушниками, но чаще всего ругались, и уходила именно она, потому что парень просто смотрел на нее в упор дымчатыми глазами с неярко выраженным третьим веком, отчего его взгляд, как ей казалось, выражал насмешку. И его губы, на которые она совсем старалась не смотреть, постоянно обветренные и потрескавшиеся, частенько кривились, вызывая острое желание потрогать их. И это тоже порядком выводило из себя.