Шабаш Найтингейл

Все в первой комнате, куда они попали, войдя, поражало простором и масштабом: от потолка, украшенного фресками, изображающими великие магические события, до огромных окон, открывающих великолепный вид на сад Элизиума. Стены были покрыты темно-фиолетовым бархатом, расписанным золотистыми астральными символами, отражающими солнечный свет. В горшках и вазах по всем углам пестрело множество цветущих фиалок, источавших сладкий аромат.

В самом центре находился громадный круглый стол из темного дерева, заставленный магическими предметами и артефактами, собранными Тристаном Найтингейлом за время его правления. Сверкающие кристаллы, свитки, зелья, амулеты так и притягивали взгляд. Вдоль стен располагались высокие книжные полки, переполненные древними рукописями, гримуарами и алхимическими фолиантами, отражавшими знание и мудрость волшебника. В углу комнаты находился алтарь, золотой и величественный. На нем горели свечи, подсвечивая висящий сверху портрет старца с длинной белоснежной бородой. А возле свеч лежал еще один гримуар, скрытый под защитным стеклянным коробом.

В следующей комнате большую часть пространства занимала величественная кровать с темным деревянным изголовьем, застеленная шелковым бельем в синих и фиолетовых тонах. По левую сторону от кровати стоял еще один массивный антикварный стол, заваленный магическими свитками и артефактами. Это было место, где Тристан Найтингейл наверняка всерьез углублялся в свои магические исследования и стратегические размышления.

– Все здесь осталось на местах, как и при его жизни, – сказал Бернар Фаталь. – Филипп решил сделать это место музеем, но только для членов его семьи и приближенных. Экскурсионные группы сюда не допускаются.

– Мы можем осмотреть все поближе? – осведомилась Рубина, подходя к столу и проводя по его поверхности пальцем.

– Можете, только крайне аккуратно. Личный гримуар великого маэстро хранится на алтаре под стеклом, – сообщил глава службы безопасности. – Однако я не имею права позволить вам взять что-то с собой или даже сделать фото. Знания Тристана Россиньоля должны остаться в сохранности и тайне. Моя работа – следить за этим, поэтому я останусь здесь.

Не зная, с чего начать, Дрейк прошелся мимо книжных шкафов – там хранились книги, написанные не только на магических языках, но и на английском, французском и латыни. Рубина тем временем задержалась у круглого стола. Никто не решался начать активные поиски – Бернар не сводил с них внимательного взгляда, и оттого было не по себе.

Дрейк наугад достал и просмотрел несколько гримуаров, а Рубина развернула пару свитков, но ничего особого увидеть не удалось.

– Нам все-таки хотелось бы прочитать гримуар Тристана Найтингейла, вы не против? – уточнила Рубина, подходя к алтарю. – Если нужно, я наколдую нам с мужем белые защитные перчатки.

– Буду премного благодарен, – кивнул мужчина. – И прошу вас, поторопитесь. Мне запрещено водить сюда посетителей. Никто не должен нас здесь заметить.

Рубина сняла с плеча и положила на пол свою сумочку, чтобы та не мешалась, а затем щелкнула пальцами, создав две пары перчаток. Надев их, они вместе с Дрейком открыли стеклянный короб и, присев на пол возле алтаря, принялись переворачивать хрупкие древние страницы.

Книга была невообразимо толстой и тяжелой – она хранила в себе знания Найтингейла за пять веков. На каждой странице можно было увидеть чертежи и зарисовки самых разных магических устройств и артефактов.

– Как я понимаю, на счету месье Найтингейла была не одна сотня изобретений? – спросила она, оборачиваясь к Бернару.

– Его вклад в магическую науку поистине неоценим. Тристан был настоящим гением, мадам, – ответил мужчина.

Среди рисунков тут и там мелькали волшебные амулеты, стеклянные шары и простейшие заводные механизмы. Однако чем дальше они листали, тем сложнее становились устройства.

Величие Тристана Найтингейла росло от года к году, а амбиции становились все более впечатляющими. На странице, помеченной 1533 годом, Дрейк заметил пространное описание чар, позволяющих буквально конструировать земную твердь, а рядом с ним – чертеж изобретения, сплошь состоящего из магических кристаллов, способного видоизменять действующие миры и создавать новые.

– Думаю, это может относиться к созданию Нью-Авалона, – прошептал Дрейк.

Далее следовали зарисовки очередного магического шара с подписью anima mundi – «душа мира» на латыни… И чертеж особого помещения для проведения ритуала. По задумке создателя оно было полностью круглым; в центре размещался постамент с шаром, рядом с ним изобретение с магическими кристаллами, и там же должен был стоять главный заклинатель. «Спуск в пещеру, миля к северо-востоку от деревни и от моста», – гласила надпись под ним.

– А это, по всей видимости, место, где проводился ритуал по отделению нашего мира от мира людей, – с волнением в голосе тихо проговорила Рубина. – Дрейк, что, если эта пещера все еще сохранилась?

– Постой, – перебил ее Дрейк, уже успевший перевернуть страницу. – Посмотри на это.