Шаг до трибунала

– Так ответьте тогда, почему сержант не выполнил приказ своего командира, полез вверх?

В зале воцарилась тишина.

– Ошибка Скриталева состояла в одном, – откашлявшись, тихо сказал Москалев. – Он ценой своей жизни хотел нас спасти, так как тот участок, где находился он со своей группой, был недоступен для обзора с этой огневой точки.

– Вот такие вот дела, – сказал полковник Ялыгин. – Ох, как красиво вы, старший лейтенант, решили выкрутиться из этой ситуации. – Он поднялся со стула и вплотную подошел к Москалеву.

Только теперь у Федора появилась возможность хорошо рассмотреть полковника. Роста он был среднего, чуть ниже самого Москалева. На лбу несколько продолговатых тонких морщинок. Волосы тонкие и прилизанные. Они еле-еле прикрывали небольшую лысину на макушке. В узких глазах краснота, под ними мешки, кожа на щеках одутлая, немножко свисающая.

Федор смотрел на него и сделал полшага назад. Он впервые увидел этого сорокадвухлетнего моложавого человека таким постаревшим.

– Вы понимаете, чего стоила вам ошибка сержанта? – Голос командира полка был сухим. – Товарищи офицеры, вы только что слышали слова старшего лейтенанта о причине гибели его сержанта. «Он ценой своей жизни хотел нас спасти». Как же легко, товарищ старший лейтенант, сбрасывать свои собственные просчеты на младших командиров.

Глава 19. На грани смерти

Это обвинение командира полка Москалев принял как пощечину. Другой человек, получив ее, промолчал бы, не стал бы лезть на рожон и подливать масла в огонь, который его жжет.

Но Федор не сдержался и спросил:

– А вы, товарищ полковник, как оценили бы эту ситуацию, если бы находились там, на месте?

– Борзеет! – воскликнул кто-то в зале.

– Да какое вы имеете право так говорить? – закричал начальник штаба полка, вскочивший из-за стола.

– Присядьте, товарищ майор. Он прав, – остановил Скворцова Ялыгин. – Их гибель по той причине, которую назвали вы, старший лейтенант, это только одно из предположений. А на заданный вами вопрос отвечу так: не делайте преждевременных выводов и не ставьте на людях клеймо. Внимание! – Полковник Ялыгин поднял руку, обернулся к зашумевшему залу и повысил голос: – Теперь ответьте на следующий вопрос. Почему старшему лейтенанту Свиридову, командиру взвода, приданному вам в помощь на правом фланге, удалось захватить следующий рубеж, а вы остались на старом?

– Товарищ полковник, мы были остановлены огнем противника, ведущимся из двух точек. Чтобы продолжить наступление, нам нужно было преодолеть узкий проход. Для этого необходимо было отвлечь внимание противника.

– Дальше давайте!

– Группа сержанта Иванько была в такой же ситуации, как и мы. Кругом пологий, хорошо просматриваемый склон скалы. Негде спрятаться. Судя по плотному обстрелу нас с высоты, у душманов был там хорошо подготовленный оборонительный рубеж. Мы у них были как мишени в тире, очень хорошо просматривались. Два вертолета, вызванные нами для оказания огневой поддержки, были обстреляны пулеметным огнем. Один из них от попадания задымился и ушел. Этот момент мною и был использован для преодоления узкого прохода.

Я понимал свою ошибку, напрасно решил проводить атаку именно на этом участке.

– Как это понять? – спросил у Москалева полковник.

– Мы были сильно привязаны к этому укрытию. Если бы нам пришлось задержаться на данном участке еще на некоторое время, то душманы могли бы перенести свой пулемет метров на пятьдесят левее того места, где они находились, и уничтожить нас. Расщелина не спасла бы нас. Нам пришлось бы снова спуститься в нее и находиться в этом капкане до тех пор, пока они нас не обстреляли бы из миномета. Одного попадания вполне хватило бы для того, чтобы нас уничтожить.

– И что же вы предприняли, товарищ старший лейтенант, чтобы выйти из этого положения?

– Я запретил солдатам открываться. Не только показываться душманам на глаза, но и вести по ним огонь, указывать наше новое местоположение. Еще, направил назад рядового Шершнева, чтобы он спустился к месту засады, где находились наши снайперы, прикрывающие нас с тыла, и вышел с ним на позицию, с которой можно было бы уничтожить этот огневой расчет.

Где-то через полчаса, может, чуть больше, этот расчет и был уничтожен. Он состоял из двух душманов.

Начался бой на нашем правом фланге. Мы, не задерживаясь, стали подниматься выше. Противник не стрелял по нам. Мне было понятно, что душманы вели бой с группой Иванько и взводом, приданным нам в помощь.

Когда до высоты оставалось совсем чуть-чуть, по гулу стрельбы я понял, что наши начали отступать вниз. Мы ускорили подъем, чтобы ударить по душманам с тыла.

Площадка, на которой закрепился сержант Иванько, была ровной. У самого ее края лежали несколько огромных скальных валунов. За ними и укрылась его группа.