Шаг к убийству

Перспективы на вечер казались малообещающими. Для избранных в «Кантри-клубе» будет дан бал, в финале которого вспыхнет фейерверк. Хронические алкоголики, была уверена Эмили, не упустят подобной возможности и наверняка напьются по этому поводу — возможно, «примут» больше обычного. Хронические же донжуаны — браконару- шителй — при первой представившейся возможности побегут в кусты. Мей Арнольд, как всегда, уляжется не с тем мужчиной. А Хи Тайер, провожая ее в очередной раз домой, наверняка опять предложит руку и сердце… Она окинула взглядом толпу, высматривая Хи. Возможно, он, как обычно, уже дома, чтобы успокоить собственную совесть, поскольку сама она никак не может принять окончательного решения. И все же, пригласив к себе Хи заглянуть на минутку, так и быть, позволит ему унести себя на руках в спальню наверх.

В четвертый, а может быть, уже пятый раз?.. Эмили чуть-чуть смутилась. Но не от мысли о том, что она ляжет в постель вместе с Хи, а оттого, что теперь никак не может вспомнить, сколько раз позволяла себе подобное — ведь для нее это так мало значило.

И Эмили принялась интенсивнее пригонять картонкой свежий воздух к своему лицу. Если вспомнить, то и с Эвереттом у нее было то же самое. Нередко она размышляла о возможном браке. Но к чему он? Ведь она не получала никакого удовольствия от всех этих мимолетных связей. А если рядом будет один… Психолог из женского клуба утверждает, что в каждой женщине скрыта спящая тигрица, разбудить которую может только подходящий для этого случая мужчина. Так вот, если она права, то страстные всхлипы обоих обожателей, обладавших до сих пор ею, могли вызвать у Эмили лишь жалобное мяуканье. Не более.

Даже после того как Хи, в эйфории, удовлетворенный, уходил домой, сама она лежала без сна, прислушиваясь к пению цикад и крикам лягушек в пруду, задавая себе вопрос: нормальна ли она вообще как женщина? И если бы нашелся наконец тот, который добился бы обладания ею просто и быстро, без всяких там наивных предисловий, тогда у нее, возможно, и появился бы вкус к этому тонкому, деликатному делу.

Джейн Винсон, супруга судьи Винсона, осоловевшая от жары рядом с ней на трибуне, придвинулась поближе, прошептав:

— О, Боже! И долго он намеревается так болтать?

— Понятия не имею, — так же тихо ответила Эмили.

Известие о налете на банк и смерти Гарри Миллера достигло лужайки, где была воздвигнута трибуна, около четырех с минутами. С самого начала, как, впрочем, и несколько месяцев спустя, в толковании деталей относительно этого налета появились противоречия. Точнее сказать, неразбериха. Только Гарри Миллер, один-единственный человек, мог сказать, сколько людей участвовало в этом нападении и как они выглядели. Но кассир был мертв.

Не удалось установить даже точного времени налета. Он мог произойти как утром, так и после полудня. Наверняка стало известно лишь одно: сейф ограблен, и Сэм Харрис, владелец бензоколонки на углу Пятой и Джексон-стрит, который хотел разменять в банке пятьдесят долларов, нашел мистера Миллера убитым в два часа пятьдесят минут. Три пули в грудь и две в голову послужили причиной мгновенной смерти: кассир лежал на полу. В связи с тем что в этот день беспрерывно взрывались ракеты и хлопушки, невозможно было определить, как давно произведены выстрелы. Даже пожилые дамы и джентльмены, которые сидели на скамейке перед банком, не слышали выстрелов. А если и слышали, то в общем шуме не обратили на них внимания.

О том, чтобы продолжать празднество, не могло идти и речи. Вскоре послехтого, как полицейская сирена взвыла первый раз, возвещая о прибытии шерифа Кронкайта, областного прокурора Хи Тайера и двух помощников шерифа, которые действовали в районе леса, цветные начали старательно выбираться из толпы. Вскоре и фермеры, прихватив свои корзины с припасами, пшфузились в машины и тоже покинули лесную лужайку.

Эмили было жаль Гарри Миллера, но Тем не менее она обрадовалась, когда оратор наконец-то закончил свою пространную/речь. Кожаные брюки для верховой езды от обильного пота буквально прилипли к ногам,' и она, чувствуя неловкость и невозможность избавиться от этого дискомфорта, все же присоединилась к Салли Плейфорд, Джейн Винсон и Мей Арнольд, которые расположились в тени вечнозеленых дубов, где женский союз разбил палатку с освежающими напитками.

— Все это так ужасно для бедняжки Ви, — сказала Эмили голосом, полным сострадания. — Я совсем недавно говорила с ней в клубе, и она так и сияла от счастья. Ви считает, что ребенок, с которым они так долго тянули, придал их жизни совершенно новый смысл — они словно заново начали жизнь. И вот теперь Гарри мертв.

Мей Арнольд заинтересовалась, где же был в это время шериф.