Шаг сквозь туман (СИ)

без обтекателей. Ко всем двигателям был обеспечен доступ в полете, для чего

по нижнему крылу шла фанерная дорожка с проволочными перилами.

Стеклянная кабина возвышалась высоко под потолком, за ней виднелся

своеобразный салон, предназначенный для перевозки пассажиров, а по бокам

от кабины были расположены пулемёты. Уловив мой удивлённый взгляд,

Степан пояснил, что пассажирский аэроплан в годы войны был

переоборудован под нужды военных и использовался на фронте.

Достав лестницу, Степеан проворно забрался внутрь и уже сверху,

обследовав кабину, крикнул, что лететь можно хоть сейчас, даже баки

заправлены. Правда, потребуется время для прогрева мотора, а так всё в

норме.

- Ну что, завтра на расчистку взлётной полосы, и через день в путь. Съюзен,

может с нами, домой в добрую Англию? - предложил Николай.

- Чуть позже, у меня ещё остались дела здесь, в России. Я когда-то обещала

отцу, что займусь поисками его сестры и её семьи. Пришло время выполнить

свой долг.

Домой мы вернулись как раз к обеду и, предупредив всю компанию, что

завтра едем снова в Гатчину, приступили к дележу драгоценных камней. Всё

прошло без каких-либо неожиданностей. Все остались довольны, каждый

получил причитающеюся ему долю. Степан заявил, что должен сходить к

своему другу и предупредил, что ночевать сегодня будет у него, а завтра

утром они вместе отправится с нами в Гатчину. Что-то стало грустно, вскоре

мы расстанемся. Николай с семьей, Клавдия и Виктор покинут Петербург.

Жаль, мы вместе пережили так много! Мне остаётся найти тётушку Съюзен и

постараться доставить её в Лондон. Александр уедет в Москву. Вот и всё, я

останусь опять одна! Грустно. Впервые за много дней я опять загрустила о

своей прошлой жизни, и мне захотелось оказаться в Лондоне.

На следующее утро Степан приехал со своим другом Антоновым, и мы

дружной компанией, едва вместившись в авто, отправились в Гатчину снег

разгребать. Это кажется, что снег легко раскидывать, а тут почти полдня

провозились. Степан даже попробовал мотор запустить. Удалось! Антонов,

друг Степана, заядлый фотолюбитель, предложил сфотографироваться на

память, даже камера у него с собой оказалась. А что, неплохая идея! Мы

открыли ворота ангара и выстроились напротив самолёта. Галина с мужем,

Виталий, Николай и Вера, Клавдия, Степан и я.

-Сейчас птичка вылетит. Смотрим на меня,- скомандовал Антонов. Все, как и

в моё время. Вроде и разница почти в сто лет, а слова те же. Вспышка магния

и мы, счастливые и довольные проделанной работой отправились домой.

Осталось меньше суток быть вместе.

Вечером решили устроить прощальный ужин. Антонов отправился домой

забрать свои вещи. А мы, посоветовавшись, решили выделить и ему толику

камушков. Человек ведь летит в страну, где у него нет ни знакомых, ни

родственников, а жить на что-то надо. Правильно решили.

Вернувшись, Антонов выставил на стол бутылку шустовского коньяка. Ого,

вот это подарочек! Ведь Шустов, основатель знаменитой винно-коньячной

империи "Шустовъ и сыновья", поставлял свою продукцию английскому

королевскому двору, и коньячок его, будучи одним из самых лучших, стоил

довольно дорого. Для женщин достали из моих запасов «Рябиновую» в

длинной с гранёным низом бутылке.

-За нас, за нашу дружбу!- прозвучал первый тост.

Несмотря на то, что на столе было спиртное, веселья не было. Все понимали,

что скоро мы расстанемся и, наверняка, больше никогда не встретимся.

Антонов попросил нас записать наши адреса, обещав, когда будут готовы

фото, выслать их нам. Верилось в это с трудом, но чем чёрт не шутит. Не

знаю почему, но я написала свой московский адрес того далёкого 2012 года.

Зачем я это сделала? Сама не знаю, просто наитие какое-то.

-Ну, всё, пора, давайте отдыхать, - распорядилась Галина, - завтра трудный

день. Ещё раз проверьте, всё ли собрали.

На этом мы разошлись, думая каждый о своём. Меня удивила Клавдия – она

обратилась к Виктору с просьбой передать бумаги, за которыми она и

приезжала в Петербург, сообщив, кому их следует вручить.

-Мне необходимо попасть в Москву, - заявила она, не объяснив причины.

Однако, я начала догадываться, что она положила глаз на Александра, да и

тот всё время поглядывал на неё. Ну что же, пусть у них всё сложится!

На следующее утро, позавтракав, стали собираться. Поехали не все. Галина с

мужем и Виталием остались дома. Клавдия и Александр проводили нас до

машины. Я села за руль, «Руссо-Балт» мог ещё понадобиться, и мне

предстояло доставить его обратно в Петербург. Попрощавшись, расселись по

местам. Галина перекрестила нас.

-С богом, - сказала она, и мы тронулись.

Ночью выпал снег, но не настолько много, чтобы можно было переживать за

взлётную полосу. Из города выехала без помех. По дороге в Гатчину нас

остановил конный разъезд, но, увидев детей на заднем сиденье, документов

предъявить, не потребовали. Вот и конечный пункт нашего следования.

Подогнав машину к ангару, остановились, посидели пару минут, собираясь с

духом.

-Ну, всё, пора!

Я выбралась из машины первой. Степан с Антоновым прошли в ангар, а мы

открыли ворота. Вскоре послышался шум работающего мотора, и самолёт

медленно выполз на взлётную полосу.