Шаг третий. Призовой

— А почему только трое? — ДонУк недоумевает. — Лалиса-ян, девочки хороши, но ты способна украсить любую группу.

— Так задумано, сонсенним. И трио идеально для этой музыки и танца. Четвёртая будет лишней.

— ЧхеВон, у тебя есть претензии к Рози? Это псевдоним ЧэЁн, — спрашивает президент. Видимо, поминая те времена, когда хореографиня постоянно называла ЧэЁн «бестолковым резиновым шлангом». Справедливости ради, она была права. Но именно, что была.

— Нет, — отвечает кратко и без обращения.

Президент выводит на экран представление новой группы. ДжиСу, Дженни, Рози. Фотографии, статус в группе, рост, вес, возраст, всё как положено. Доходит очередь до меня. Менеджер, сонсенним и хореографиня прилипли взглядами к экрану под нашими с президентом испытующими взглядами. Это очередная проверка на реакцию. Переглядываемся с саджаннимом. Удалось!

— А это зачем? — ДонУк, как самый старший и более по жизни искушённый первым выходит из ступора.

Опять переглядываемся с президентом. Он даёт разрешение улыбкой.

— Вы удивились, сонсенним? — вопрошаю нежным голоском.

— Слабо сказано, Лалиса-ян. Больше похоже на шок. Зачем вы это сделали?

— Затем и сделали, чтобы вызвать у публики удивление и шок, — нежно улыбаюсь ДонУку. — Предполагаю, и господин президент со мной согласен, что это вызовет ажиотажный интерес к группе.

Хореографиня и менеджер бросили на нас короткий взгляд и продолжают рассматривать данные четвёртой участницы группы.

Имя — засекречено.

Статус в группе — засекречен.

Роль в группе — засекречена.

Возраст — засекречен.

Рост — 167 см.

Вес — 47 кг.

Осуществлённые проекты — вокал к песне «Плохой мальчик» группы «It’s Us».

Статус в группе «It’s Us» — засекречен.

Окончание главы 32.

Глава 33. Подвиньтесь! Мы пришли!

Место действия: школа искусств Сонхва.

Время действия: 2 марта, 15:10.

Кабинет директора.

— Почему у тебя такая причёска, Лалиса-ян? Ты же знаешь политику нашей школы? — директор Ю качает головой сокрушённо.

Кроме него в кабинете главного директора присутствует директор по безопасности, так понимаю, в качестве мебели. То есть, они-то считают, что кучей выглядят внушительнее. Корейскому подростку трудно не стушеваться перед одним старшим, а уж когда их трое… третьей участницей с той стороны — новая учительница музыки, Пак СунХе. Приходит в наш класс и сразу хочет странного.

— У любой политики есть границы, саджанним. Как, например, я могу спрятать свой рост? Неужто заставите меня ходить на полусогнутых ногах? Куда мне девать длину своих волос? Обрезать? Я хотела это сделать, но родители запретили. А причёска у меня довольно примитивная. Никаких завивок и раскрасок… новых.

— Не сказала бы, что примитивная, — подаёт голос учительница музыки, притащившая меня к директору.

— Примитивная, примитивная, — настаиваю на своём. — Делается самостоятельно без чужой помощи за полминуты. С другой стороны, мы — не армия, чтобы одинаковые причёски носить, а школа искусств. Создание своего образа это тоже искусство.

Мой хвост действительно так и делается. Поток волос сзади делится на три пряди, широкую и две узких, а далее несложной манипуляцией они переплетаются в один узел. Ещё две тонкие прядки по бокам и неизменная чёлка.

(примерно так делается причёска — https://www.youtube.com/shorts/GQlxFAmSv9I?feature=share)

Это они предварительную атаку проводят. Собрались мы тут не по поводу моего внешнего вида, конечно.

Два месяца плотной работы в агентстве, причём далеко не на последних ролях бесправной трейни, а старшего стаффа, сказались на мне ощутимо. Пока не знаю, куда отнести эти изменения, в плюс или минус. Если коротко, то ко мне сейчас на кривой козе не подъедешь. Привыкла даже с высокими лицами свободно общаться. Вежливо и без дерзостей, но свободно. Разве Ли ХёнСок, президент агентства, уступает в статусе директору Сонхва? Если только на миллиметр.

Минус же в том, что теряю простоту и непосредственность общения. Как бы мне не стать занудной взрослой.

— Почему ты отказываешься выступать на музыкальных конкурсах от имени нашей школы, Лалиса-ян?

Кажется, мы подобрались к главной причине моего принудительного визита к директору. Что-о-о? Лицо моё непроизвольно вытягивается.

— Кто сказал вам такую глупость, саджанним? Такую возмутительную глупость! — да знаю уже, кто. Музыкантша своим лицом начинает изображать запрещающий цвет светофора.

— Простите, саджанним, но либо вы что-то перепутали, либо тот, кто вам это сказал, — сумела всё-таки вернуть своё лицо к прежним пропорциям. — С какой стати мне отказываться от конкурсов? Они очень здорово добавляют рейтинг.

— Госпожа Пак? — директор вперяет удивлённый взгляд в музыкантшу. Та прокашливается, что-то бубнит, затем повторяет, добавив громкости и чёткости речи.

— Дело в том, сонбеним, что Лалиса отказалась от репетиций, и я подумала… что отказ относится ко всему мероприятию.

Не дала объяснить толком, сразу встала на дыбы и побежала жаловаться. Кто тебе виноват?