Шаг третий. Призовой

— Зачем я сказала хальмони, что буду лучше, чем ты?! Тебе это интересно, онни?! — напротив, я повторяю её вопросы громко, чтобы родители услышали. И они, — ха-ха-ха, — слышат. Омма оборачивается и осуждающе смотрит на обеих, но больше на сестру. Тоже традиционно, со старших спрос больше. Хотя часто бывает наоборот, что тоже в традиции. Такова Корея, многообразная и противоречивая.

— Затем, что я действительно хочу быть самой лучшей дочерью! — продолжаю громко рассуждать, невзирая на скрючившую кислую физиономию СонМи. — А как я могу быть самой лучшей, если лучшей будешь ты?! Правда, аппа?

Оглянувшийся ДжеУк молчит, только улыбается.

— Ты и онни так себе, — уже негромко рассуждаю, продолжая вгонять сестрицу в омут недовольства.

— Это почему?

— Ты же старшая сестра, — подпускаю в голос надрыв, — ты обязана заботиться обо мне. А что делаешь ты? Сколько раз я тебя просила сделать мне педикюр…

— Один раз всего… — бурчит СонМи. Но я не обращаю внимания. Один, не один, какая разница?

— …и ты постоянно мне отказываешь. Теперь мне придётся идти в салон, а в какой попало я не пойду. Вы с этой хитрушкой Джессикой приучили меня к самому дорогому и замечательному салону. Я не хочу другой, онни!

Родители на последний выкрик оглядываются, но распознав относительно мирную беседу, снова идут вперёд. Мы уже выходим на улицу, подходим к автомобилю. Поедем с комфортом, а не как сюда, теснясь вчетвером на заднем сиденье.

Садимся. Продолжаю терроризировать СонМи. Как оказалось, манипулировать людьми так очешуительно!

— Онни, у тебя такие красивые и ловкие руки, — я вовсе не лукавлю. Руки у неё обыкновенные, но для девушки обыкновенные, а так-то они ухоженные и красивые.

— Замечательно длинные пальцы, — у меня-то подлиннее будут, но я пианистка, мне положено, — очень красивые. Была бы парнем, без соли бы тебя съела, а-а-м!

СонМи отшатывается на моё кусательное движение. Давно уже не хмурится, безуспешно старается не выпускать наружу довольную улыбку. Она тоже милашка, так легко поддаётся. На старшую сестру не нужен нож, ей с три короба комплиментов наврёшь, и делай с ней, что хошь.

— Ты же онни, должна заботиться о своей тонсён. А твоей тонсён педикюр крайне необходим. Я без него чахну, мне жизнь не мила…

Почему-то Евгений, устроившийся с удобствами в уголке сознания, чувствую, с каким-то непонятным одобрением наблюдает за моими поползновениями. Вот извращенец! У него свои мотивы!

Ну, ладно. Совпадаем в чём-то и то хорошо.

— Ты плохая тонсён, — бурчит, стараясь сделать тон недовольным, СонМи, — никогда меня не слушаешься…

— Я тебя не слушаюсь?! — искренне поражаюсь столь незаслуженному обвинению. — Как ты можешь такое говорить?! Онни, как можно быть настолько несправедливой?!

СонМи таращит в изумлении глаза. Не ожидала такой бурной реакции.

— Ты была против моих панамок! И когда ты в последний раз видела меня в панамке?

— Недавно, — неуверенно возражает сестрица.

— Ты сама знаешь, что это не так. Несколько панамок я переделала в стильные шляпки. Одну даже тебе подарила, и ты не отказалась!

Удар точно в цель. Возразить нечем. Не видела пока её в той шляпке, но ведь в её гардеробе она прописалась!

— Ты учила меня пользоваться косметикой. Так ведь? Посмотри на меня, разве на мне нет макияжа?

Опять нечем опровергнуть.

— Ты заставляла меня носить юбки. В чём я сейчас? А шпильки? — выставляю вперёд ножку. — Я целый месяц училась ходить на них, специально походку под них делала! Онни, скажи, почему ты ко мне так несправедлива?

Поездка подходит к концу, самое время делать плаксивое и обиженное лицо. Незамедлительно.

Всё в порядке! Обиженно отворачиваюсь. Обида — мощное манипулятивное средство. И оно, — вот умора! — достигает цели. И не просто достигает, а бьёт точно в десятку. СонМи полностью морально раздавлена.

Мы выходим из машины. Пока аппа отгоняет на стоянку, идём домой. И я храню молчание. Носик повыше только задрать…

Ломает мою комедию телефонный звонок. Юри.

— Аньён, Лалиса! Я приглашаю тебя к нам на обед. Аппа и омма согласны, — огорошивает меня с места в карьер. Стремительная девочка.

Останавливаюсь. В лифте связь обрубится. Машу руками своим — езжайте.

— Аньён, Юри. Сама давно хотела к тебе в гости, — мне от неё кое-что нужно и я напоминаю. — Скажи, а то, чего мне так хочется, уже готово?

— Да-да, всё в порядке!

— А ДжиХуна-оппы дома нет?

— Нет, Лалиса, он же в Лондоне!

— Хорошо. Я у папы спрошу и перезвоню.

Аппа уже на подходе. Само собой, он меня отпускает.

— Может, отвезти тебя?

— Не надо, аппа. Иди обедать. Ты меня карманными деньгами для чего-то снабдил? Такси вызову.

— Ты сама себя снабдила, — в голосе одобрение.

— Потому что я — лучшая в мире дочь. Пожалуйста, аппа, обязательно скажи про это СонМи.

Ничего такого он сестре не скажет. Да я и не рассчитываю. Нас, смеющихся, разделяют створки лифта, и я возвращаюсь на улицу. Надо выбрать максимально удобную для таксиста точку. Не потому, что я вся такая деликатная, а просто так быстрее будет.

Место действия: особняк семьи Сон.

Время действия: 8 ноября, 11.40.