Шаг в аномалию

Иван, подбежал к камню и тоже оторопел от неожиданности. Внизу, на берегу реки, изливающейся из огромного озера, располагался посёлок. Рядом с ним было видно несколько аккуратных прямоугольников обработанной земли, ограждённой по периметру забором. Неподалёку горело и несколько костров, а на берегу угадывались вытащенные из воды лодки, перевёрнутые днищем вверх. Вокруг самого крупного костра сидело много людей, перед ними кривлялись и махали руками странные фигурки. Карпинский посчитал примерное количество людей, выходило никак не меньше пятидесяти- шестидесяти человек. Переведя взгляд на реку, Иван показал на торчащую из воды скалу. Рядом с ней на воде качалось несколько лодок.

— Майор к тем дикарям отправился? — спросил Пётр.

— По всей видимости, — растерянно проговорил радист.

Карпинский между тем осматривал посёлок. В основном там были конические домишки, похожие на… На что? Казалось на индейские вигвамы, не раз виденные в кино.

— Это чумы? — предположил радист. — Как в Сибири?

Также виднелась и пара шалашей.

— Ладно, двигаем к нашим, — Пётр похлопал радиста по плечу. — Ваське надо рассказать.

Несколько километров восточнее

Спустившись со склона, братья, по едва угадывающейся тропке, повели майора в лес. Расстилавшийся между грядами сопок, он был тёмным и густым. Настоящая девственная тайга, не знавшая топора. Продираться сквозь неё было сущее проклятие. Алексей вполголоса ругался, снимая с лица очередную приставшую паутину, да отводя в стороны ветви, так и норовившие его ударить. Услышав тихое похихикивание над собой, Алексей, нарочито строго проговорил:

— Чего лыбитесь? Думаете, я каждый день, как и вы, тут шастаю? Почему мы не идём в посёлок?

— А зачем? — искренне удивились пареньки. — Данул не будет рад чужаку.

— Данул, это кто?

— Наш вождь, — ответил Пётр. — Он незнакомцев не жалует.

Наконец, они вышли на небольшую полянку, покрытую мягким ковром тёмно-зелёного мха. Сазонов сразу обратил внимание на искусственное сооружение в центре поляны. Валежник, окаймлявший его, видимо, был призван скрыть некое сооружение.

— Землянка? — указал майор на тёмный зев под поваленным стволом ели, также покрытой мхом.

— Там раньше берлога была. Отец с дядькой Витей его убили, а яму расширили, — пояснил Павел.

После чего, он сказал брату остаться с гостем, а сам отправился в посёлок за отцом. Не было его около часа. Это время Сазонов провёл в разговорах с Петром. Оказалось, что фамилия его Васильев, а его отца звали Николай Сергеевич. И что кроме Павла, у него было ещё четыре брата и две сестры.

— Это сколько же у твоего отца жён? — удивился Алексей.

— Трое жён. Нашу с Павлушей маму отец Ольгой зовёт, — объяснил паренёк. — Она самая любимая у него, младшая.

У дяди Виктора, как выяснилось, тоже три жены, да и детей на одного больше. Словоохотливый Пётр рассказал, что живут они в посёлке, а тут у них, по словам отца, дача. Сазонов спросил разрешения посмотреть на землянку. Перед дверью обитой рогожей Алексей наткнулся на череп медведя, висевший над входом.

— Чтобы чужие не зашли, — моментально пояснил Пётр.

Хмыкнув и покачав головой, майор достал фонарик и толкнул дверь. Луч, ворвавшийся внутрь, вызвал у Петра удивлённый вскрик. Объяснив ему природу появления света, Сазонов подарил ему и сам фонарь. Внутри землянки ничего интересного не было — посредине кострище, по краям лавки, да два топчана, на которых лежала солома, покрытая всё той же рогожей.

— А там, внизу — нычка, — брякнул Пётр.

— Что? — не понял майор. — Какая нычка?

— Ну, — замешкался парень, тут же поняв, что сболтнул лишнего. — Не говорите отцу об этом, пожалуйста!

Тем временем, в лесу послышался треск сучьев. Кто-то приближался, будто бы намеренно производя шум, дабы появление его не стало сюрпризом. А вскоре на полянку вышел коренастый человек с пышной растительностью на лице. Одет он был так же, как и ребята — курточка из грубой ткани, штаны и мокасины. Он издал торжествующий вопль и устремился к майору, тут же заключив его в крепкие объятия. Мужчина, с мокрыми от слёз глазами, с минуту не отрывал взгляда от Алексея. Его борода задралась лопатой кверху, а улыбка оказалась щербатой. Довольно продолжительное время человек не мог вымолвить и слова, только похлопывал Сазонова по плечам, по груди и снова обнимал. Его сыновья стояли рядом, не понимая отчего у их отца Вытерев, наконец, слёзы, он выдохнул:

— Как?! Как вы смогли попасть сюда?

Он с неподдельной радостью смотрел на майора, продолжая пожимать его руку.

— Давно прибыли? — задал он второй вопрос Алексею.

— Второй день, — отвечал тот. — Мы увидели костёр на сопке.

Оказалось, его жгли уже пятнадцать лет, надеясь на то, что когда-нибудь за ними придёт помощь. Их не оставят одних посреди дикого леса и не менее диких людей. — Так вы те двое офицеров, что пропали ещё в девяносто первом году? Сумели выжить оба?

— Мичман Васильев, — представился мужчина, приложив руку к волосам, перехваченным кожаной тесёмкой. — Сафаров тоже жив-здоров.