Шаг в небо

Я их оставил рассматривать музыкальные диски, а сам пошёл готовить что-нибудь поесть. Опять каша… Но мне показалось, что они удивятся и обрадуются такой пище, ведь это не брикет казённый. Я возился не очень долго. В комнате уже негромко звучала музыка, и раздавался время от времени неестественно участливый женский смех. Ну, погуляем.

На стол накрывать никто не помог. Девки наседали на Шона, и уже несколько раз, каждая из них напомнила, что он обещал забрать её с собой. Одна упоминала Англию, две других — почему-то Канаду. Я расставил тарелки и достал из заначки водку. Не полную бутылку, конечно, но всё равно это произвело невероятное впечатление. Как будто вынул из кармана канистру старой Клико. После первой рюмки все раскраснелись и накинулись на кашу.

— А почему мало брикета? — капризно поинтересовалась одна из подружек Шона. Если я не перепутал, она говорила, что её зовут Снежана. Врала, видимо. — Ты что, весь паёк уже слопал?

Я удивился такому вопросу, но ничего не сказал. Не думал, что брикет этот идиотский кому-то нравится. Я молча пошёл на кухню, наверно, ребячился, чтобы произвести эффект, и притащил половину своего пайка. Не жалко. Странно, у девушек такое количество брикетов вызвало новый прилив энтузиазма. Они накинулись на них, как аристократки на устриц. Потом опять выпили водки, и дамы загрызли её этой дрянью. Ну и вкусы…

— Ну и? — Мы сидели с Шоном и испуганно смотрели на девиц… — Что мы будем делать с этими двумя дурами? А если с ними что-нибудь не то? Куда я их утром дену? Мне на работу.

Шон, ничего не говоря, пошёл в другую комнату и через мгновение вернулся.

— С тремя, — не очень твёрдым голосом сообщил он. — И на работу тебе к двадцати двум нуль-нуль.

Я пересчитал в уме.

— Ну, с тремя, — всё-таки, водка — гадость.

— Сам виноват! — Шон перешёл в атаку. — Зачем ты девушкам предлагал водку после брикета? Это же … Ну ты понял.

— Да откуда знать, что твои драные…, — я подумал и решил, что определение правильное, — твои драные девки сначала водки наглотаются, а потом ещё и брикетом этим мерзким давиться будут. Они же остолбенели и заколдобились, как растафара при виде конопли. Что вообще с вами всеми происходит???

Я понял, что на меня спиртное не произвело практически никакого эффекта. Скорее произвело эффект произошедшее с девицами. Было невероятно стыдно.

— Я мог понять всё. И какие все кругом, ну… пришибленные, и то, что просто конец наступил. А тут на тебе! — я уже просто орал. — Ты приходишь, с какими-то красавицами, и оказывается, что всё хорошо! Что всем нравится то, что происходит вокруг, что можно веселиться, напиваться…

— Главное, можно накушаться брикета, — Шон прекрасно понял, о чём я. — Это сильнее всего, э… вставляет. Правильно?

— Да пошёл ты, со своей филологией…

— Куда? — Шон искренне удивился. — Почему тебе не нравится русская филология?

— Мне фигня не нравится, та, что вокруг!

— В котором смысле?

— Да не в котором, — понавыучивали в Оксфорде косноязычных, — а в каком! Не мешает мне филология. Мне я сам мешаю. Я как будто в туман влетел после лагеря. Там хоть как-то я выживал и хоть как-то сам за себя отвечал. А здесь? Вы же в амёб все превратились. Город призраков.

— Я думаю, что надо на кухню пойти, — многозначительно сказал Шон.

Я, как на автопилоте, пошёл на кухню и сел на расшатанную табуретку. Шон последовал за мной.

— А почему на кухню? — запоздало отреагировал я. — Девок разбудим? Да они дрыхнут совсем бесстыдно. Их ничем не разбудишь.

— Это ты намекаешь? — шутки у него… Английские… — Нет, на кухню я думаю надо, потому что у вас так принято?

— Что у нас принято?

— А что, нет? — Шон даже глаза округлил. — Русские всегда на кухне ругают власть. Это традиция, да?

— Да пошёл ты!!! — придурок прямо. Ну, как можно в жизни по учебникам ориентироваться? — На кухне… Да у нас на кухне всегда о светлом будущем спорили. О том, как будет классно, когда всё дерьмо прогоним. А прогнали одно, другое пришло, а потом третье и вот! В итоге — итог! Если бы мне ещё объяснили, почему нас всех на костную муку не пустили? На фиг мы им?

— Как это, на фиг? — Шон даже подскочил от возмущения. — Ведь наша цивилизация, наши демократические устои…

— В заднице ваши демократические устои! Вон, в комнате спят ваши устои. И где ты только такую урлу откопал? А цивилизация…, — я не мог перейти в спокойное русло беседы, — так она только и развивалась, когда наши против вас, а ваши против нас дубинку ладили.

— Так что, никому мы не нужны! — не очень логично заключил я. — Ну, разве что, на желудочный сок.

— Я не понял, зачем тут желудочный сок?

— Хоть ты и профессор нашей фантастики, а читал мало! — я его уел! — Надо было больше читать.

— Я читал рекомендованный список, — холодно парировал Шон.

— А наши люди — они книжки читают, а не списки! Ты скажи мне лучше, у вас дома, что, тоже всё также безнадёжно, как у нас?

— У нас хуже, — Шон скис. — Всё произошло просто. У вас пришлось половину населения убить. Только после этого сенты удовлетворились. А у нас… Нам объявили о смене власти и всё.

— И что, ни армия, ни там, ну не знаю, Скотланд-Ярд…