Шаг в неизвестность

Я еще раз посмотрел на Брема. Стоило ли его спасать, рискуя при этом своей шкурой? Ведь именно он может потом по приказу Бермута направить ствол в сторону моей многострадальной черепушки. Может просто выйти к парням в главный холл и сказать, мол, ничего не получилось, а времени у нас больше нет, надо брать ячейки и валить отсюда нахрен? Да, жалко парней, но мы знакомы всего несколько дней, и пережить их неминуемую смерть я уж как-нибудь да смогу.

Нет. Это не наш метод и не наши принципы. Да и опускаться до уровня одноглазого, для которого люди может и ценный, но все равно расходный материал, я пока не готов. Да, может мне и придется пожалеть о принятом решении, но…

Я зажмурился, и медленно, аккуратно снял с пирамидки верхнюю пластинку. Ничего не произошло. Ни яркой вспышки света, ни взрыва, да и пол вроде бы остался на полагающемся ему месте, под ногами. Так, ну уже что-то.

Я открыл глаза и глянул на парней. Они по-прежнему не двигались. Только гравизахват, который остановился на полпути от лба Эдриха, кажется, начал немного ползти вперед.

Я отбросил первую пластинку в сторону и снял вторую. Дело пошло бодрее. Пластинка захвата начала заметно продвигаться вперед, да и дрон-разведчик как-будто тронулся с места.

Третья пластинка. Парни начали медленно, очень медленно шевелиться.

Четвертая. Уже почти. Их костюмы подали сигнал о подключении к сети отряда. Жизненные показатели всех были в норме.

Пятая.

— Шеф? Шеф, какого хрена ты тут забыл? — раздался в ушах удивленный голос Эдриха. — И где эти странные в балахонах?

— Ну, слава богам, хоть я в них и не верю, — выдохнул Селлас. — Все-таки обошлось. Добро пожаловать в мир живых, парни!

— Что значит «в мир живых»? — напрягся Брэм. — А мы где…

— А вы были в стазисной ловушке. И вас чуть не скормили одной из местных тварей. Если бы мы не подоспели.

— Но как… — начал было командир «Беты», но я его тут-же перебил.

— Так, что дрон-разведчик на то и разведчик, чтобы лететь перед отрядом, выискивая подобного рода неприятности. А как он оказался рядом с вами, это надо уже у тебя спросить.

— Расслабились, — честно признался боец, — думали самая жопа уже позади. Спасибо, — он на секунду замялся, — что вытащили нас.

— На здоровье, — коротко бросил я. — Вы все данные достали?

— Да.

— Тогда идем, поможете нам перенести энергоячейки. Инженер, можешь вырубать тут все.

— Понял, — коротко отрапортовал он, и в следующее мгновение свет погас. Бронестекло моего шлема тут же перешло в режим ночного зрения. Ну, теперь местным аборигенам придется сложнее, если они решили все же тут остаться. Моим парням тьма — не помеха, а вот у них глаза вряд ли быстро к ней приспособятся.

Извлечение ячеек не заняло много времени. Вскоре четыре массивных черных ящика стояли на полу генераторной. Черные ребристые кожухи, которые раньше прикрывали энергоконтуры, теперь валялись неподалеку. Теперь уже комплекс, растревоженный нашим вторжением, уснул навсегда.

Парни взяли ячейки и мы медленно двинулись обратно. Загруженные плелись в хвосте, те же у кого были свободны руки — прикрывали их. Хоть на первый взгляд и казалось, что сектанты сбежали, но мало ли какие пакости они могли оставить нам напоследок. Да и просто какая-нибудь тварь вполне была способна заглянуть внутрь дыры, проделанной нами не так давно.

Когда мы проходили мимо убитых нами местных, я немного задержался, присел на корточки и перевернул одного из них на спину. Вроде бы обычный человек. Только болезненно-худой. Как будто все последнее время он сильно голодал. Пепельно-серая кожа, изуродованная тонкими полосками шрамов, складывающихся в какой-то причудливый, немного пугающий узор, выбитый глаз, красная повязка, скрывающая нижнюю половину лица, и символы, мерцающие тихим красным светом на вороте потертого, поношенного кожаного плаща. В руке несчастный все еще продолжал сжимать обрезок какой-то трубы, который использовал то ли как посох, то ли как оружие.

Как он тут выжил? Как нашел общий язык с этими кровожадными тварями? Почему напал на нас и чем этом место для них так важно? Одни сплошные вопросы. На которые ответы я, вероятно, не узнаю уже никогда. Да и хочу ли я их знать? Не думаю… Единственное, что мне сейчас реально нужно — убраться с этой проклятой планеты и выспаться. А потом разгрести ту кучу дерьма, которую заварил одноглазый.

Солнце уже скрылось за мрачными силуэтами небоскребов, но его теплые рыжеватые лучи все еще гуляли по тяжелым низким тучам, подобно изорванному ковру, застилавшим небосвод. На улицах вовсю хозяйничали сумерки. В их густом молчаливом полумраке едва удавалось разглядеть тонкие струйки дыма, поднимавшиеся из рваных ран воронок, разворотивших некогда красивую улицу. Бетонного забора больше не было. Транспортеры снесли его подчистую, разворотили своими выстрелами фасады близлежащих домов и пожгли большую часть брошенной техники. На остовах нескольких машин все еще плясали оранжевые язычки пламени, то и дело потрескивая и плюясь огненными мотыльками в стремительно темнеющее небо.