Шаг в неизвестность. Том 2

– Слушай, долго там еще до этого твоего "Расколотого мира", – наконец нарушил молчание Эдрих. Парень заметно нервничал. Его руки крепко сжимали винтовку, хотя никакой опасности вокруг не наблюдалось, а достать ее с крепления на спине было секундным делом. То ли его так пугал наш проводник, то ли то место, куда он нас вел. Его брат держался чуть более уверенно. Дейму так и вовсе все происходящее было до фонаря. Он, бледный словно поганка медленно плелся посреди отряда, с трудом пытаясь не отставать. Схватка с монстром, по всей видимости, не слабо его измотала. Я поначалу сомневался, стоит ли его на это задание брать, но наш новый знакомый, назвавшийся Нейтом, настоял, заверив меня, что парень совсем скоро придет в норму.

– Ты ведь нам про него почти ничего и не рассказал, – продолжил Эдрих, видя, что наш проводник никак не отреагировал на вопрос.

– Словами тут мало что можно объяснить, – тихо ответил Нейт, не сбавляя шага. Длинная металлическая труба, которую он сжимал в правой руке на манер посоха, мерно постукивала о камень. Её металлическая поверхность вся была испещрена какими-то странными, красноватыми символами, едва заметно светившимися в пелене сгущающегося сумрака. Другого оружия он с собой не взял, сказав, что оно не понадобиться вообще, но если нам так будет спокойнее, то мы можем захватить с собой винтовки, – Только почувствовав его на своей шкуре, ты сможешь понять, – продолжил он.

– Вейм сказал, – продолжил настаивать Эдрих, – что это – самая короткая дорога до базы синдиката. Тут -то он хоть не ошибся?

– И да и нет, – тихим голосом прошелестел Нейт, – В расколотом мире нет дорог. И нет направлений. Есть лишь тропки, которые он сам прокладывает тебе. Если захочет. И ты либо чувствуешь их, либо… Нет, не погибаешь. Остаешься там навсегда, серым бесплотным призраком бродя по его бесконечным, покинутым улицам, тщетно пытающимся найти выход. Смутным отголоском прошлого, навсегда застывшим в густом, но податливом воске его времени. Когда окажешься там, главное запомни – ни шагу назад. Расколотый мир этого не прощает. Он много чего не прощает, но это – особое правило, выполнять которое следует неукоснительно.

– А почему… – начал было Эдрих, но Нейт тут же его перебил.

– Ты все поймешь. Я покажу, – все так же тихо сказал он.

– Странное место, – подал голос Рейн, – ты так о нем говоришь, будто оно живое.

– В какой-то мере да, – ответил проводник, – А в какой-то мере это гигантских размеров головоломка. Лабиринт, если угодно, – он немного помолчал, почесывая скрытый за серой тряпкой подбородок, – Представь себе место, где пространство и время раскололось на множество кусков, которые существуют отдельно друг от друга, но в то же время соприкасаются. А еще они периодически перетасовываются, как стеклышки в калейдоскопе если его хорошенько встряхнуть.

– Калейдо…что? – переспросил Рейн.

– Трубка с цветными стеклышками. Никогда не видел такой? – чуть удивленно спросил Нейт и не дождавшись ответа продолжил, – Меняют свое положение в пространстве относительно друг друга, создавая куски новой реальности.

Мы вышли на перекресток двух небольших улочек, посреди которого столкнулись грузовик и летун. Остовы машин изрядно проржавели, а рядом с ними валялась груда желтых, выскобленных ветром и дождем костей. На ней лежал оскалившейся своей страшной предсмертной улыбкой череп, в затылке у которого зияла приличных размеров дыра. Судя по всему, останки принадлежали водителю одного из транспортов. Рядом лежало нечто, отдаленно напоминавшее пистолет. Бедолага отстреливался перед тем, как погибнуть, а может просто пустил себе пулю в голову. Стекла у грузовика были выбиты, а в кабине с трудом можно было различить черный дымчатый человеческий силуэт, так и не отпустивший руль. Эдрих хотел было подойти поближе и посмотреть, но Нейт одернул его.

– Не стоит лишний раз тревожить их, – сказал проводник, – Напоминать о том, каково быть живыми. И копаться в прошлом. Они этого не любят.

Сказал, и отправился дальше. Нам не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.

– То есть эти "осколки" постоянно находятся в движении? – продолжил прерванный разговор Рейн, – И нам придется прыгать с одного на другой, пока они проползают мимо друг друга?

– Не совсем. Некоторые, да, движутся постоянно, но большинство меняют свое положение раз в два-три дня. Мы, ходоки, называем это "большой перетасовкой", или просто "перетасовкой". В такие моменты лучше держаться от расколотого мира подальше.

– Почему? – встрял в разговор Эдрих, нервно поглядывая по сторонам.

– Никогда не знаешь, куда тебя после нее выкинет, и шанс, что тебе удастся выбраться из расколотого мира живым после такого околонулевой. Рядом с ним тоже ошиваться не стоит. Он пытается расширяться во время каждой перетасовки и если вдруг рядом расположен один из "зубов" клервинов, то ту местность, где ты сейчас находишься, наверняка зацепит. И тебя вместе с ней.

– "Зубов"? – переспросил я, смутно догадываясь, что проводник имеет ввиду.