Шаг в сторону

– Нет, что вы, ваша благость, эти дураки по ошибке не те кандалы надели, он так кидался, что просто что было, тем и связали.

Я замычал, задёргал руками. Давай, чмо унылое, это же антимагические браслеты, раскинь мозгами.

– А, ну ладно, – махнул рукой Россошьев, потеряв ко мне всякий интерес. – Давай, Рокша. Что там, всё записывается? – он обернулся к парню со стойкой.

– Ещё есть место на кристалле, ваша светлость.

– Хорошо. Свидетель дворянин Пырьев, подтвердите свои обвинения.

– Свидетельствую, – Пырьев с довольным лицом подошёл ко мне, помахивая фигуркой, висящей на золотой цепочке, – что неназванный обвиняемый представлялся подложным именем боярским.

Он поднёс к моему лбу висюльку, не дотрагиваясь, остановил в десятке сантиметров. Побледнел, отодвинул её, поднёс ещё раз.

Раздался смех. Скрипучий, неприятный.

– Ох, прав был Минька Разумовский, – унылый встал, вырвал кулон у Рокши, прижал сам к моему лбу.

Тятьев дёрнулся к двери, но остановился – проход загораживал здоровый, выше двух метров, воин в доспехах.

Россошьев тем временем уселся обратно, усмехнулся.

– Подтверждаю, что малый амулет семьи Пырьевых от князей Смоленских признал носителя родовой крови Рюрика. Дело передаётся в канцелярию князя. Все записал?

Парень у стойки кивнул.

– Слово благородного против благородного. Расковать.

– Но как же так? – Пырьев растерянно осматривал амулет.

– Идиот, – тихо, но так, чтобы все услышали, сказал Ждан, – не припёрся бы ты со своими претензиями к фальшивому родственнику, уже бы все закончилось.

– Сам идиот, – Пырьев не отставал, – твоя идея-то была.

– И то верно, – Россошьев смотрел записи помощника, но за процессом следил. – Мельчают семьи, все больше всяких недоумков появляется среди благородных, учёные говорят – алкоголь что-то в мозгах повреждает и излишества прочие. Я сказал – расковать. Вы что там, спите?

– Он опасен, ваша светлость, – склонился Тятьев.

– Для меня? – Россошьев усмехнулся и вскинул жезл. Хорошо, что я был привязан к потолку – волна магии разлилась во все стороны с такой силой, что даже с браслетами ядро пополнилось ещё процентов на десять. От такого магического удара я бы на ногах не устоял. Да и не только я – Пырьев свалился без чувств, Милу рвало в углу, а Тятьев, хоть и на своих ногах, но бледный как смерть, пятился к выходу. – Клавдий!

В комнату, наклонившись, чтобы не задеть притолоку, зашёл воин как бы не на голову выше Шуша. Мне показалось, или ему действительно пришлось повернуться боком, плечи не проходили в дверной косяк.

Эта гора мышц с нежным именем Клавдий пальцами раздавила браслеты, бросив их на пол и подхватив меня под мышки. Ядро тут же начало наполняться, схемы заработали, ощущения насыщения энергией бору продублировал модуль. Я висел на руках стражника и блаженно улыбался.

– Зря лыбишься, – прошипел Тятьев, поглядывая на тиуна, – с нами вышло бы дешевле договориться.

– В канцелярию, за мной, – Россошьев что-то пометил на листах. – И вы тоже. Все.

Где-то под столом выругался Ждан.

Глава 13

Клавдий невозмутимо тащил меня по коридору – один поворот, потом ещё, прошли мимо трупов усатого и Еремы, рядом с лужей крови, натёкшей из-под них, прохаживался тщедушный паренёк с выступающими из-под губы передними зубами. Увидев Клавдия, он отсалютовал обнажённым мечом.

– Что, безобразничали? – человек-гора даже шаг не замедлил.

– Оказали сопротивление представителю власти, – ничуть не смутившись, парень вложил короткий меч в ножны и побежал за нами. – А где его светлость?

– Следом идёт. С ним Демид и Феофан.

– И Паулюс с Поркиусом?

– Куда без них, – усмехнулся Клавдий, протискивая нас через очередной дверной проем. – Пашка с Прошкой даже без мыла сам знаешь куда пролезут. Старика нашёл?

– Ага, – довольным голосом ответил парень, – чуть не убег, гад. Только от нас не скроешься.

– Всё отдал?

– Четыреста золотых.

– Эй, – меня тряхнули, – сколько у тебя отобрали?

– Сотню, – проскрипел я.

– Точно? Ни монетой больше?

– Хоть кто спросит – больше сотни не взяли, неоткуда было.

– Понятливый, – заржал парень. – Ну что, по сто пятьдесят?

– А если боярин спытает?

– Будто он не ведает, что мы себя не обидим. Зато ему служим честно, да и не нужна такая мелочь их светлости, для бояр это так, погулять на раз.

– И то верно, – согласился Клавдий, вынося меня на улицу. – Но ребят нельзя обижать. По полста охране и оболтусам, а они сами разделят. Ты как там, живой, парень?

– Ага, – ответил я, – но это недолго. Почки мне отбили, печень в труху и селезёнку, а может, ещё чего.

– А сам чего не лечишь? Вроде как колдун?

– Слабоват я для этого, кровь могу остановить кое-как, а вот такие повреждения не под силу, – объяснил я. – Так что к доктору мне надо.

– Это сейчас. Десять минут продержишься?

– Откуда мне знать. Но если помирать начну – увидишь.

– Шутник, – Клавдий поморщился. – Эй, Филя, давай-ка к Мирону его, а я его сиятельство дождусь. Не нравится мне это место, была б моя воля, камня на камне не оставил. Спалил всё дотла.

Он усадил меня в повозку, парень сел на место водителя и двинул рычаг.