Шаг в сторону

Я кивнул головой. Что тут непонятного. Как сгинул Сергей Олегович Травин, старший майор госбезопасности, то есть боярин тут, только на двадцать лет раньше того, что в моей реальности, так и отжали наследство.

– И что ты смекнул?

– Прадед мой, насколько я знаю, имущество своё роду завещал, потому как решил осесть в Пограничье.

Сфера было налилась красным, но боярин успел выхватить у меня её из-под руки.

– Так, сначала оберег тебя опознает, а уж если опознает, то повторишь то, что ты сказал? Да? – грозно посмотрел на меня княжич.

– Да, – легко согласился я. Только земель мне тут не хватало. А под наследство, которое, если уж фактам в глаза смотреть, совсем не моё, можно выбить что-нибудь.

Боярин широко улыбался, видно было, что все происходящее его вполне устраивает. Вот только понять бы, какой его здесь интерес. Тем временем высокий княжич в валенках достал из сумки серебряную статуэтку ворона, точную копию той висюльки, которой дознаватель-алкоголик размахивал, поставил на стол.

– Семейный оберег Травиных. Признает тебя по крови, считай, и мы тебя признаем, – многозначительно посмотрел мне в глаза Фоминский.

Ну да, чего тут непонятного. Из этой двери у меня только два выхода: либо я им отдаю наследство, либо они сносят мне голову, потому как если оберег меня признает, моё слово против их равное, я местные законы кое-как изучил. То, что их слово ровнее моего, понятно, но формально буду вправе на наследство претендовать и вообще, княжич, боярин, дворянин столбовой, всё это условности и дело везения, а вот кровь и происхождение у нас равные, по лествичному праву мы тут одна большая семья, которая всем владеет. Рискнуть?

Я поискал глазами что-нибудь режуще-колющее, потом просто ткнул подушечку ладони клювом ворона. И вроде на вид не острый, а проступила кровь. Пси-портальный модуль высветил какую-то кракозябру белую, светящуюся, потом появилась красная полоса с отсчётом времени до десяти, каждую секунду меняя частью цвет на синий, и через десять секунд, когда вся полоса, наконец, посинела, ворон начал меняться. Сначала почернели глаза, потом кончики крыльев, хвост, и вот уже буквально через минуту статуэтка стала иссиня-чёрной, того и гляди – каркнет и взлетит.

– Надо же, признал, – ахнул боярин. – А ведь ты, Ратька, рисковал сильно, не признай его амулет, так бы и сидел с выморочными землями. Или ты ещё чего там приготовил?

Княжич усмехнулся, вытащил из сумки точно такой же амулет, провёл над ним ладонью, тот тоже стал черным.

– И какой настоящий?

– Вот тот, – Фоминский кивнул на стоящий на столе, – ладно, признаю. И откуда ты взялся только, Марк Львович Травин.

Он подошёл ко мне, крепко обнял и трижды поцеловал, потом отодвинулся, держа меня руками за плечи – цепко так.

– Так ты готов решение своё на амулете повторить?

– Готов, – словно сомневаясь, протянул я. – Так ведь дед только про земли и дома на них да про людишек говорил, а про вещи свои…

– Получишь, – скривился Фоминский под ржач Россошьева. Может, на этот смех, а может, ещё как-то, но Прошка просочился через дверь и снова сидел на своём месте, чиркая в блокноте.

– Так что говорить?

– Повторяй. Я, Марк Львович Травин, из семьи бояр Травиных рода Фоминских, князей Смоленских от Рюрика, наследник и прямой потомок боярина Сергея Олеговича Травина, признаю выморочное его имущество за родом князей Фоминских как старшего по Лествице.

Я повторил. Боярин засвидетельствовал. Прошка записал. Потом я по знаку княжича приложил лапу ворона к листу бумаги, тот вспыхнул и разделился на две части. Фоминский схватил свою половину и поморщился.

– Вот ведь птица поганая.

– Что там? – сунул очкастый нос в бумагу Россошьев.

– Да про земли отписала, а вот имущество движимое и дом в Смоленске за молодым Травиным оставила. Ну да ладно, не так его там и много, имущества этого, не лыбься, Марк, хотя и не без сожаления, но отдам. Денег там нет, уж извини, то малое, что было, все истрачено давно, а вот вещи прапрадеда и дом в Смоленске получишь. И вот ещё, – он протянул мне кольцо, на печатке над выгравированной пушкой схематично изобразили летящую птицу. – Носи, родственничек.

– Спасибо, – я взял перстень, оглядел – вроде великоват, ну да ладно. – А если мы родственники, то кто я – племянник, внук или, может, дядя?

Высокий задумался.

– Я тридцать восьмое колено, прадед твой был тридцать седьмым. Так что я тебе вроде как дед.

– Деда, – я обнял высокого ровесника, отчего тот дёрнулся и поморщился. – Купишь у меня дом?

– Ай да молодец, – засмеялся Россошьев, хлопая себя по ляжкам, и куда унылость делась. Впрочем, смешливое настроение испарилось так же быстро. – Свояк, у тебя всё?

Княжич пожал плечами.

– Да вроде. С родственником нежданным повидался, дела с наследством утряс. Оберег…

– Пусть, деда, пока у тебя будет, так сохраннее, – под одобрительный кивок боярина заявил я.

– Дозволяю тебе звать меня по имени, – с кислым выражением лица проскрипел княжич и уточнил: – Ратибор. И с домом решим. Если нужен оценщик…

– У меня есть, – обрадовал я родственничка.