Шаг вперед, два шага назад. Часть 1. Чудовище

А я вдруг онемела от страха. Меня начало колотить, и я не могла вымолвить ни слова. Перед моими глазами фантазия разыгрывала смерть от лап чудовища неизвестного мне человека снова и снова.

– Ну успокойся, Аня, – смягчился он, увидев моё состояние. – Что бы ни случилось, мы с этим справимся. Пожалуйста, расскажи мне.

Он даже отодвинулся от меня подальше и ослабил хватку, он все ещё держал меня за предплечье. Но сейчас я почти не чувствовала его касания. Он разговаривал со мной как с ребёнком или умалишённой.

– Я, конечно, чудовище, и страшный, но всё же не настолько, чтобы каждый раз впадать в ступор. Посмотри на меня. Я человек, Алекс Боровский. Аня! Ты слышишь меня? Скажи что-нибудь, а то я начинаю беспокоиться за твой рассудок.

– Ты только что убил человека, – прохрипела я, с ужасом глядя на него.

Он нахмурился, словно взвешивая что я сказала, и пытаясь решить, что с этим делать.

– Так. А поподробней можно? Нет, не так. Аня, я никого не убивал. Слышишь? Ни вчера, ни сегодня, ни в течение этого месяца, ни в течение года. Расскажи, что случилось? Почему ты пришла к такому выводу?

Ну я и рассказала. Пока говорила, пришла в себя. Я ему не верила, но страх понемногу исчезал. Если бы он собирался меня убить, то уже оторвал бы голову, без всяких объяснений. И тем более не стал бы уверять в своей невиновности.

– Понятно, – выдохнул он. – Я понимаю, почему ты подумала на меня. Но я этого не делал. Тут что-то другое, и я выясню что. Держись подальше от этого.

Это была не просьба, не совет, а приказ. Ага, подумала я, держись подальше. А потом все улики исчезнут, доказательства тоже, найдётся разумное объяснение нападению зверя в центре города. А я всё буду подальше, и из меня сделают истеричную дуру.

– И давай договоримся. Один раз и на всё будущее. Ты должна верить мне. Обманывать тебя мне нет никакого резона. Возможно, я не говорю тебе всю правду, выдаю частями, но я тебе не вру и не буду врать. Если я что-то утверждаю, ты должна верить мне. И доверять. Хорошо? Аня! – требовал он ответа. – В свою очередь, я хотел бы, чтобы я мог доверять тебе. Но не требую. Прошу.

Чудовище и просит. Надо же. У меня кружилась голова. Он меня хочет заговорить и у него получается. Но я не могла поверить в его невиновность. Вот просто не могла и всё.

– Я могу выйти? – спросила я.

– Ты не ответишь мне? – он огорчённо нахмурился.

– Я могу выйти?! – истерично заорала я, и чуть кубарем не вывалилась из машины, потому что зверь ослабил хватку и открыл дверь с моей стороны, протянув руку через меня.

А я чуть не завизжала от отвращения, почувствовав его тяжесть на себе.

Я оказалась в снежной грязной каше, дверь громко захлопнулась, а через несколько секунд машина резко стартанула и с визгом умчалась подальше от меня.

«Надо же, чудовище обиделся», – злилась я на весь свет, отряхивая пальто от грязи. Дома, от пережитого стресса, расплакалась в ванне. Ну за что, за что он попался на моём пути?

Утро принесло новости.

– Отбой, – весело заявила Нина в трубку. – Нет никакого чудовища. А так хотелось! Есть только огромная одичавшая собака, выброшенная хозяевами на улицу. Камера всё показала. Нападение было совершено посередине площадки, прямо под фонарем. Собака набросилась на алкаша, который рылся в ящиках, выставленных из магазина на улицу. А потом оттащила за угол. Ты бы видела, ужасное зрелище. Собаку уже нашли и пристрелили. Хозяев тоже. В смысле нашли. А не пристрелили, – хихикнула Нина. – Хотя их тоже можно было, это ж надо было такое чудовище бросить на улице. Одичала за пять месяцев, оголодала. Она уже нападала на людей, но всё обходилось, пошумели-пошумели, да успокоились. Кстати, мужик этот – просто редкостный везунчик. Жив остался, представляешь? Она прогрызла ему горло прямо в миллиметре от сонной артерии, врачи все в шоке. И кровопотерю смогли вовремя восполнить. Вот говорят, всё-таки, алкашам везёт. Теперь он просто обязан завязать.

Нина ещё дополнила свой рассказ красочными подробностями, взяла с меня слово увидеться сегодня, и попрощалась.

Как мне было не тяжело, я набрала чудовище. Хотя была мысль не звонить, оставить как есть. И тогда, может, на этом всё закончится? Он исчезнет из моей жизни? И всё забудется как сон? Но это было несправедливо.

А я сама вчера так много распиналась о справедливости. По отношению к Стасу, по отношению к себе. Но не по отношению к нему? Потому что он чудовище? Человек-зверь? Из-за этого я могу с ним обращаться как хочется мне, эгоистично, незаслуженно, не как с человеком, а как с животным? Чем я тогда лучше его? Может, он вообще в сто раз лучше и благородней меня или Стаса, я ведь ничего о нём не знаю!

Хотя нет, тут я хватила лишку. Я вспомнила его взгляд, пустой и затягивающий, как бездна. Он не хороший, он страшный. И тем не менее, я к нему необъективна. И в данном случае, предвзята.

Я набрала раз, второй, третий, он не брал трубку. Пришлось ехать. По дороге я включила автодозвон, и, наконец, он ответил. Голос был равнодушный.