Шаг вперёд, два шага назад

— Какую ловушку вы устроили? — потребовал ответа от него отец.

Тот поднял голову, глаза его полыхнули ненавистью, он усмехнулся.

— Я не обязан отвечать тебе, муж Исцеляющей. Как могли вы ослушаться Совет и привести сюда непорочную! — он зарычал.

— Ты хотел их предупредить? — тут он спохватился и посмотрел в мою сторону. — Аня, спроси у него.

— Ты пошёл их предупреждать обо мне? — послушно спросила я оборотня.

— Да, — глухо ответил тот, не поднимая головы.

— Какую ловушку устроили оборотни Исцеляющим? — повторила я папин вопрос. Поскольку тот молчал, мне пришлось добавить: — Говори правду и ничего кроме правды.

Тот глухо зарычал и ответил:

— Мы всё знаем о вашем плане. Кроме как о тебе. Охотники будут на нашей стороне. И убьют Исцеляющих, а не оборотней.

— Я что-то чувствовал! — воскликнул отец. Он заметался туда-сюда, потом схватил меня за руку. — Не будем ждать, побежим. Может, успеем предупредить.

Мы двинулись, но тут он остановился и бросил взгляд на оборотня.

— Прикажи ему оставаться тут.

— Приказываю тебе оставаться тут, — послушно повторила я. И добавила от себя: — Пока всё не закончится.

Мы помчались вперёд, и тут раздались крики и звуки выстрелов. Отец закричал, и мы побежали быстрее.

— Как только мы прибежим туда, ты сразу прикажешь оборотням остановиться. Ты поняла?

— Поняла! — прокричала я. Потому что звуки выстрелов глушили все остальные.

Мы выбежали на открытое место, и я тут же, ещё не рассмотрев ничего, закричала:

— Всем остановиться! Я приказываю, перестаньте!

Тут я увидела, как все оборотни встали в линейку и склонили головы. Несколько звуков стрельбы, и всё смолкло. Краем глаза я заметила оцепеневших Исцеляющих, среди которых стояла бабушка. А тётя Света неслась… тут я заметила лежащие окровавленные тела женщин из нашего клана. И мою маму, над которой склонилось невиданное доселе чудище. «Мутант», — пронеслось у меня в голове. Я слышала про него из разговоров взрослых, а старшие дети пугали им малышню. Но даже то, что они рассказывали, не шло ни в какое сравнение с тем, как устрашающе он выглядел на самом деле.

Сначала я испугалась, что он навредил моей маме, и я захотела крикнуть: «Отойди!», но потом что-то в его жестах, взгляде и отношении других дало мне понять, что виновник не он. Я подошла к матери, которая умирала, её рана в правом боку была огромной, кровь так и лилась из неё. Она начала уже кашлять. Отец и тётя Света рыдали, произнося её имя. Рыдала бабка, зажав рот, и другие Исцеляющие.

Я подошла. Чудовище склонился передо мной. Но я смотрела на мать. Я-взрослая поняла, что я-девочка чувствует горечь утраты, но не чувствует боли от потери любимого человека. Эта девочка знала, что мать её не любит. Её воспитывала бабка, тётя Света и остальные Исцеляющие. А её матери не было до неё никакого дела, она почти не виделась со своей дочерью. Когда она с ней встречалась, она только говорила о том, какая дочь должна быть сильная, служить одной великой цели и не бояться во имя её умереть. Боялась ли она сама сейчас? Я смотрела на неё, а она на меня. Я поймала её взгляд, она что-то хотела сказать, но не могла. Но при этом я как-то смогла прочитать её мысли, всё то, что она хотела сказать. Нет, она не хотела и не готова была умереть. И она очень сожалела, что покидает меня, что мало уделяла мне внимания и совсем не знала меня. Она прикрыла глаза, словно показав мне, что я всё правильно поняла. Перевела взгляд на чудовище и, собрав все силы, выплевывая кровь, успела сказать:

— Позаботься о ней.

Она напряжённо смотрела на него, ожидая ответа.

Тот кивнул, и мать откинула голову. Рука её, тянущаяся в сторону чудовища, безвольно повисла. Отец прикрыл ей глаза и горько зарыдал.

Я осмотрела поляну. Убитые оборотни лежали рядом с убитыми Исцеляющими, кровь их смешалась в одно целое.

Посмотрела на оборотней, которые так и стояли, ожидая моих приказов. На чудовище, который также склонил голову.

— Больше никто никого не убьёт, — чётко произнесла я в наступившей тишине. Все взоры присутствующих были обращены на меня, восьмилетнего ребенка, который взял управление в свои руки.

— Мы должны отомстить! — взвизгнула бабка.

— Нет, бабушка! — остановила я её. — Всё решит суд. Все виновные предстанут перед судом. И на этом война закончится.

Я посмотрела на тело матери.

— Моя мать хотела перед смертью того же. Она поняла, что она ошибалась.

Бабка хотела что-то возразить, но посмотрев на меня, вдруг передумала.

— Вы, — обратилась я к оборотням. — Придёте на суд и расскажете как всё произошло. Я так приказываю!

Оборотни склонились ниже, словно отвечая согласием.

— А теперь уходите домой и не появляйтесь до суда.

Оборотни начали пятиться и исчезли в чаще леса.

— А ты останься! — приказала я чудовищу.

Он покорно подошёл и встал передо мной на колено, склонив голову. При этом он был выше меня, и мне всё равно приходилось задирать голову.

— Посмотри на меня! — приказала я.

Он поднял голову. Мы встретились взглядом, я-маленькая выдержала его взгляд, а его сменился от устрашающего до покорного.

— Я приказываю тебе больше никого никогда не убивать!