Шаг вперёд, два шага назад

— Ногу, — подтвердил Алекс. — Проблема в том, что мне её оторвало взрывом гранаты в сентябре 1941 года.

Я ошарашенно уставилась на обычную, нормальную ногу Алекса.

— Это как-то связано с тем, что ты не обычный оборотень, а мутант? — предположила я.

— Да, — подтвердил Алекс.

— Сколько тебе лет, Алекс?

Алекс затравленно сглотнул. Но поскольку у нас сегодня был день признаний, он ответил:

— Чуть больше двухсот. И я бессмертный, Аня. В этом проблема.

— Ты получился от союза оборотня и Исцеляющей? — выдвинула я свою догадку, которая долгое время зрела в моей голове. — Были такие союзы?

— Были. Редко, но были. Запретный плод сладок, Аня. Об этом писал ещё Шекспир: нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте…

— Твои родители любили друг друга?

— Да, я плод такой любви.

Мысли роем закружились в голове. Вот почему он мутант, вот почему он такой. Значит, вот что родилось от силы двух кланов, с одной стороны болезнь, с другой излечение, а вместе дало почему-то мутацию.

— Но почему же ты не родился обычным, излеченным? — поразилась я. — Ведь по логике…

— По логике, кровь матери должна была излечить кровь отца. Да. И они так думали. Что ребёнок родится обычным. Тем более что мать уже излечила моего отца. То есть, говоря современным языком, его необычный ДНК уже был изменён и не должен был наследоваться.

— Ну да, — удивлённо согласилась я.

— А получился я, — нерадостно усмехнулся он.

— Значит, произошла какая-то мутация. Возможно на стадии исцеления твоего отца. Возможно, он не совсем излечился. В нашем понимании. Просто те клетки забились или мутировали во что-то другое…

— Да, возможно, — кивнул он.

— У тебя было больше моего времени подумать на эту тему. Какие твои предположения?

— Я не учёный. Конечно, я заинтересован в исследованиях на эту тему, и у меня есть несколько версий. Одна из них та, что ты высказала. Но, знаешь, есть риск навсегда превратиться в подопытного кролика и превратить свою жизнь в погоню за выяснением этого феномена. И между тем, ничего не добиться. А я двести лет привыкал к себе такому, какой есть. И старался полюбить и принять себя такого.

— Да, конечно, извини, — я отвела глаза. — Ты прав. Это мне легко рассуждать. Поэтому ты был уверен, что моя кровь не подействует, да?

— Конечно. Мать пыталась меня вылечить, перепробовала все способы, он поила меня кровью во все лунные циклы, меняла часы, дозы, смешивала её со всеми снадобьями… Пока я не прекратил это сам, когда уже не в силах был видеть, как она сходит с ума. Она была одержима одной этой идеей, и не могла больше ни о чём думать. Она превратила нашу жизнь с отцом в ад. Ему проще было свыкнуться с мыслью, что я чудовище, ведь он был таким сам с рождения. Но мать не могла. Именно поэтому я не хочу повторить этот путь. И не хочу, чтобы кто-то его повторил, — многозначительно посмотрел он на меня.

— Поняла, — кивнула я. — Нет, правда, мне это понятно. Да и не вижу я особо от чего тебе избавляться. Ну, можешь ты превращаться в необычного зверя. Подумаешь. Такая вот отличительная особенность от других. Многие бы не отказались от такого преимущества перед другими. Это же сила, власть.

— Преимущество… — усмехнулся он. — Вскоре члены клана узнали обо мне. Ребёнок с новыми возможностями, превосходящими их. Против которого нет лекарства. И они повели себя также, как люди по отношению к ним. Они испугались и решили меня уничтожить. Я на долгие годы превратился в мишень для своих же собратьев. Развязалась кровавая война, которая привела к смерти моих родителей. И поскольку, я сижу перед тобой, ты понимаешь чем и для кого она закончилась. Через пятьдесят лет кровопролития, когда численность моего клана сократилась до пары десятков, мы заключили пакт о ненападении. Я не мщу им, они на меня не нападают.

— Это ужасно. Неужели все призваны бояться и уничтожить то, что не под силу контролировать?

— Ответь сама этот вопрос. Если ты знаешь, что кто-то сильнее тебя, ты всегда будешь его бояться. Бояться его силы, его преимущества перед тобой. Это вечно.

— А больше нет таких как ты?

— Я не встречал и не слышал. После моего рождения были строго запрещены такие браки, вплоть до приговора к смерти обоих любовников, а также членов их семей. Придумав страшную лживую легенду для следующих поколений о том, что такие связи заканчиваются смертью в страшных агониях. Никто не хотел рождения таких мутантов. Но, конечно, нашлись желающие родить таких сыновей себе, чтобы они послужили их оружием в борьбе за власть в клане. Они побежали наперегонки за жёнами из клана Исцеляющих. Но у них ничего не получилось. Ведь никто из них не хотел исцелиться перед этим сам.

— И кто у них рождался?

— Никто. Побывав в утробе женщины, они исцелялись сами, независимо от своего желания. Ну или женщины Исцеляющего клана им сами в этом очень помогли, ведь их с детства растили с этим предназначением. А дети все рождались мёртвыми.

— А может, это результат отсутствия любви и добрых намерений между ними? Природа их так наказала?

— А меня наградила, да? — криво усмехнулся он.